— Верно. Так вот что я нашла. Двое отцов в группе заставили своих детей использовать жучки.
— Жучки?
— Ну да, подслушивающие устройства. Какие используют в кино.
— Так ты хочешь, чтобы мы заставили Инглиш носить жучок? Это чушь собачья.
Она машет рукой, как будто отгоняет комаров.
— Нет. Что нам нужно сделать, так это заставить этих детективов положить их в ее чемодан и, возможно, в рюкзак. Может быть, положить парочку в ее куртку и туфли. Вещи, которые она оставит валяться по всему дому. Ну, знаешь, как здесь. Какую-нибудь игрушку.
— Не знаю, Печенька. А что, если они его найдут?
— Да ладно тебе, Бек. Эти штучки совсем крошечные. Они сложные и дорогие. Они могут подслушивать разговоры Эбби и ее бойфренда, когда Инглиш нет рядом. И не забудь, у нее есть телефон на всякий случай.
— Цена никогда не будет проблемой. Ты знаешь это.
— Это может сработать. Я знаю, что это возможно.
Возможно, она действительно что-то придумала. Я чешу подбородок, размышляя об этом.
— Так что? Думаешь, детективы будут околачиваться снаружи?
Она придвигается ближе ко мне, и я двигаюсь, освобождая немного места.
— Видишь, в этом вся прелесть. Им это и не нужно. Один парень сказал, что купил видеомагнитофоны, похожие на мягкие игрушки. Так что никаких подозрительных машин на улице или еще чего-нибудь. И детективы могли бы выяснить больше информации. Другой парень сказал, что купил записывающие устройства голоса, которые выглядели как четвертаки, и всюду их расклеивал.
— Интересно, насколько это допустимо в суде?
— Не очень. Но парень сказал, что отнес все записи своей бывшей жене и сказал ей, что сообщит о ней в службу защиты детей, если она не откажется от своих прав на опеку. Другой сделал то же самое, и они оба выиграли. Если бы все это было записано на пленку и имело отношение к наркотикам, мы могли бы пригрозить вызвать правоохранительные органы.
— Нам нужно поговорить об этом с Морганом. Я не хочу прыгать в осиное гнездо и делать все еще хуже, чем есть. Но, Печенька, впервые я чувствую крошечный лучик надежды. — Я притягиваю ее к своей груди и обнимаю. — Что бы я без тебя делал в своей жизни?
— О, я не знаю. Наверное, бродил бы, как заблудшая душа.
Она пошутила, но это чистая правда.
Утром я звоню Моргану и рассказываю ему, что мы придумали. Он относится ко всему без энтузиазма. Говорит, что это может обернуться кучей неприятностей.
— Как же так?
От его юридических объяснений у меня голова идет кругом, но я задаю простой вопрос:
— Если бы это была борьба за вашу дочь, вы бы это сделали?
— Да, черт возьми, я бы так и сделал.
Это все, что мне нужно услышать, чтобы принять окончательное решение.
— Мистер Бриджес, как ваш адвокат, я бы предпочел не вмешиваться в это дело. Я думаю, будет лучше, если вы свяжетесь с ними напрямую.
— Отлично. И спасибо.
В тот же вечер я встречаюсь с командой детективов. Шеридан остается с Инглиш, и я использую фотосессию как предлог. Ненавижу врать, но иногда приходится. Когда я прихожу домой, я приношу подарки для Инглиш в виде плюшевого мишки и Снупи. А еще у меня есть несколько четвертаков. В игрушки животных хитроумно встроены видеокамеры, а крошечные линзы находятся в глазах. Сначала я был настроен скептически, но они показали, как они работают, и все реально круто. В четвертаки вставлены подслушивающие устройства, и если не всматриваться, ничего не заметно. План состоит в том, чтобы положить мягкие игрушки в ее сумку и бросить пару четвертаков в рюкзак. Если мы положим одну из мягких игрушек в рюкзак, будем надеяться, что она оставит ее лежать в гостиной, и мы сможем что-нибудь накопать на нее. Инглиш имеет привычку оставлять свои вещи разбросанными, так что это может сыграть нам на руку. Единственный способ найти камеру — это разрезать игрушку на части.
Следующим вечером мы объясняем Инглиш, что она проведет ночь с Эбби в следующую пятницу.
— Но почему?
— Потому что ты ей так нравишься, что она хочет провести с тобой всю ночь напролет. — Меня почти тошнит, когда я говорю это, но что еще я могу ей сказать?! Что ее сучка-мать не бросит это нелепое дерьмо?
— О, но я действительно не хочу. — Она убегает в свою комнату.
— Ну и что мне теперь сказать?
Шеридан кричит:
— Эй, Тыковка, ты можешь вернуться сюда, пожалуйста?
Инглиш бежит обратно в гостиную и подпрыгивает, как кузнечик. В руке у нее хула-хуп.
— Сладкая, ты помнишь, как твоя другая мама покупала тебе вещи для рисования, а ты учила ее делать круглую собаку?