— Быстро и жестко?
— Нет, мягко и медленно. Чтобы я могла наблюдать.
Неужели я просто сказала это?
С ухмылкой на лице, он отвечает:
— Вау. Да. Конечно. Я могу сделать это.
Неужели я слишком много вижу в его реакции и стоит ли мне вообще заострять на этом внимание? Мне кажется, я начинаю потеть из-за своей нервозности. Черт.
Он берет меня за руку и ведет в сторону огромной кровати, откуда я могу наблюдать, как он раздевается. В одежде его тело еще то зрелище, но вот в обнажённом виде оно просто невероятно. Как я могу ходить по одной земле с таким мужчиной, как Бек? Ах да, стойте. Реальность возвращается. Он ведь использует меня, чтобы достойно выглядеть в суде. Только вот сейчас меня это мало волнует.
Он сбрасывает покрывало вниз, и как только я собираюсь залезть на кровать, он останавливает меня, прикоснувшись к бедру.
— Не сейчас. — Я ерзаю под его пронзительным взглядом, из-за чего приходится соединить ноги вместе, чтобы снизить возрастающее давление именно в той точке, которая больше всего требует к себе его внимание. Он аккуратно подталкивает меня назад на кровать, но мое тело остается у края. — Отползи немного назад.
Он опускается напротив меня на колени, что немного странно, пока он не начинает вновь целовать меня жаркими губами. Его рот словно наркотик. Я не могу насытиться. Не то чтобы я когда-либо пробовала их. Но все же. На самом деле, я немного — ладно, сильно — заведена, пока он целует меня, случайно задевая зубами. В этот момент я теряю всякое опасение или секундное сомнение. Когда он отстраняется, я даже немного хнычу, но он начинает спускаться вниз по шее, к впадинке моего горла. Теперь я скулю еще сильнее.
Он раздвигает мне ноги, чтобы лечь между ними. К тому моменту, когда он добирается до своей цели, — моей киски, — мне уже хочется кричать, не знаю только почему. Блин, о чем я думаю! Конечно же, я знаю почему. Мое тело дрожит от макушки до кончиков пальцев на ногах, а возрастающее напряжение невыносимо. Оно настолько сильное, что я не могу дышать. Когда я занималась сексом, не так уж это часто и было, никогда не испытывала подобного. Даже когда использовала собственную руку. Стыдно, конечно, признаться в этом.
Он располагается прямо между моих ног и смотрит мне в глаза.
— Печенька, ты один большой десерт, а твоя киска невероятна. Мне безумно нравится, что она полностью голая. — Мишель была права. Слава богу, я послушалась ее совета и сделала восковую эпиляцию. Мое сердце так бешено стучит, что люди наверняка приняли бы этот звук за топот лошадиных копыт. Я чувствую, насколько влажная, из-за чего мне хочется свести ноги вместе, чтобы облегчить давление или, возможно, немного стимулировать клитор. Но как только Бек опускается губами на мою киску и начинает ласкать меня, я наконец-то понимаю, что значит оральный секс. Все, что было описано в книгах, снято в фильмах и обсуждалось девчонками за закрытыми дверями, было об этом. Именно в этот момент я понимаю, что у меня никогда не было настоящего орального секса. Была лишь абсурдная имитация. Его талантливый язык скользит по клитору, раскрывая, проходя по сторонам губ и проникая внутрь. Повторяет снова и снова, временами задевая клитор, посасывая и нежно покусывая. Он кружит, массирует, а когда сразу два пальца надавливают на особое местечко глубоки внутри меня, о существовании которого я и не подозревала, я не знаю, что делать. Мне хочется разорвать простыню. Я кричу, стону и выкрикиваю его имя. Постоянно. Одну вещь я знаю наверняка. Я выдрала его чертовы волосы. И возможно, сжала его лицо между ног, когда хотела большего
— Ты жадная маленькая девчонка. И черт, женщина, ты кончила, словно гребаная ракета.
Я не осмеливаюсь сказать ему, что никогда в жизни так не кончала. На самом деле, я никогда не испытывала оргазма во время сексуальных утех, не считая игры с собой. Как печально. Мне всегда казалось, что причина во мне. Оказывается, нет.
Схватив подушку, я прижимаю ее к лицу из-за смущения.
— Это плохо? — спрашиваю я. Подушка заглушает мой голос.
Он залезает на меня, но его член все еще наготове. Такой красивый и у меня в мыслях лишь одно – как засунуть эту штуку себе с рот.
Бек потирает свою щеку и говорит:
— Плохо? Почему ты так думаешь? Ты идеальна.
Я продолжаю смотреть на его член и вдруг слова как-то сами вырываются наружу.
— Я хочу его в рот. — Почему я говорю ему это? Я действительно так сказала. Никогда в жизни не говорила подобного мужчине. Почему он исключение?