Дождь вскоре перешел в настоящий ливень, и Кэтлин решила, что продолжать поездку по темной и мокрой дороге будет безумием. Следовало срочно отыскать мотель и там переночевать. Один лишний день ничего не значит. Она увидела впереди знак, указывающий ближайший мотель, и съехала с автострады. Путь по грязной, пустынной дороге показался ей бесконечным. Наконец она с трудом разглядела неказистое здание мотеля. Похоже на пристанище для гомиков и бродячих торговцев, брезгливо подумала Кэтлин, заглушая мотор. Она достала зонт, но потом решила, что от такого ливня он ей не защита, и бегом кинулась ко входу, не заметив еще одной только что подъехавшей машины.
Она вошла в тесный, плохо освещенный холл. Маленький, грязно одетый и небритый человек – явно хозяин – говорил по телефону. В помещении находилось еще двое: обоим было за пятьдесят, оба имели такой же запущенный вид, как и сам хозяин. Облокотившись о конторку портье, они рассказывали друг другу анекдоты столетней давности. Все они напоминали скорее карикатуры, нежели настоящих, живых людей.
Хозяин продолжал разговор, не обращая на Кэтлин внимания. Она позвонила в колокольчик – никакого результата.
– Ты что – следила за мной?
Она резко обернулась: позади нее стоял Мел собственной персоной.
– Поскольку я оказалась здесь первой, то скорее – наоборот: это ты за мной следишь, – стараясь казаться спокойной, ответила Кэтлин.
Между тем хозяин закончил разговор и изволил заметить Кэтлин.
– Что нужно? – далеким от вежливости тоном спросил он.
– Комнату, пожалуйста.
– И для меня – тоже, – вмешался Мел.
– У меня всего одна свободная, – пробурчал хозяин.
– Хорошо, я ее беру, – быстро сказал Мел.
– Но я же первая сюда приехала! – воскликнула Кэтлин. – Как ты смеешь?
– Не ночевать же мне в машине.
– Значит, ты хочешь, чтобы в машине ночевала я?
– В конце концов, можем взять одну на двоих, – предложил он.
– Ты шутишь! – взорвалась она.
– Разве похоже?
– Не похоже, но признай – более смешное предложение трудно себе представить.
– У нас просто нет иного выхода.
– Почему же? Ты мог бы взять и уехать.
– В такую-то погоду?! Помилуй! Кэтлин не слушала: она рылась в своей сумке в поисках чековой книжки. Мел быстро достал свою, записался в регистрационную книгу и обернулся к Кэтлин со словами:
– Пошли, деточка! Потом разберемся, кто и где будет спать.
– Не надо было мне соглашаться на это идиотство, – посетовала Кэтлин, когда они безуспешно попытались подвесить к потолку одеяло вместо занавеса посредине кровати. – Ты же видишь – ничего не получается!
– Я видел такое в кино – там получалось! – отозвался Мел. Стоя на постели, он снимал со стены дешевую картинку.
– Неужели ты полагаешь, что этот хилый гвоздик выдержит такую тяжесть, как одеяло? – скептически спросила Кэтлин.
– Пожалуй, ты права, – признал он.
– У тебя есть в запасе другие идеи?
– A у тебя?
– Только одна.
– Говори же! Сейчас я готов практически на все!
– Я буду спать на кровати, а ты на полу.
– Что ты, дорогая! Это, конечно, весьма благородно с твоей стороны, но я не стану пользоваться твоей добротой! – насмешливо проговорил он.
– Можешь взять все одеяла; мне оставишь только одно.
– Очень трогательно – особенно, если принять во внимание, что одеял всего два.
– Хорошо, – нетерпеливо сказала она. – В конце концов, устраивайся тогда в кресле.
– Не забывай, что это я платил за комнату, а не ты. Почему ты присвоила себе право решать, кто где спит?
– Ладно, тогда в кресле устроюсь я. Доволен?
– Доволен. И для того, чтобы продемонстрировать, какое у меня доброе сердце, предоставляю тебе одно одеяло.
– Ты – само милосердие, – с издевкой проговорила она.
– Ну уж, ты явно преувеличиваешь мои достоинства.
Опять этот самодовольный вид! Она схватила пижаму, халат и направилась в ванную.
Это было все равно что пытаться заснуть на груде камней. Кресло оказалось старое, и при каждом движении пружины впивались ей под ребра. Как она ни крутилась, удобную позу принять не могла. Оставалось два выхода: либо продолжать это никому не нужное истязание, либо проглотить гордость и хорошенько выспаться на кровати. Наконец она сдалась. Прижав к себе одеяло, она сползла с кресла и осторожно опустилась на краешек постели. Потом легла, закуталась и, несмотря на жесткий матрац, почувствовала себя наверху блаженства.
– А я все ждал, когда ты наконец решишься, – услышала она голос Мела.
– Ты, оказывается, не спишь?
– Конечно, нет. Просто ждал, когда ты не выдержишь и смиришь свою гордыню.
– Только, пожалуйста, без вольностей.
– Ты это про что? – невинно спросил Мел.
– Сам знаешь.
– Понятия не имею. Я давно приучил себя без этого обходиться.
– Обходиться? Без чего обходиться? спросила она, не уверенная, правильно ли его поняла.
– Без этого. Не помню, когда я последний раз спал с женщиной.
– Так я тебе и поверила! Хочешь сказать, хранил мне все эти годы верность? – усмехнулась она.
– Представь себе – да.
– Ты, наверное, забыл, с кем разговариваешь. Уж я-то тебя знаю. Ты не смог бы удержаться, даже если бы от этого зависела твоя жизнь.
– Раньше я действительно таким и был. Но с тех пор я изменился. Ты имеешь дело с новым человеком.
– И он совсем другой?
– Точно так. Дай мне только шанс – и я тебе это докажу. С тех пор как мы встретились в Далласе, я думал лишь об одном: начать с тобой жизнь заново. Именно когда мне довелось оказаться на волосок от смерти, я понял, как ты мне необходима. Я пытался тебе это объяснить в ресторане, но ты меня и слушать не захотела.
– Это ты меня не выслушал. Я хотела сказать, что согласна попробовать, но на этот раз без спешки. Я хотела, чтобы мы оба все хорошенько обдумали.
– Почему ты мне об этом не сказала прямо?
– Забыл? Ты же ушел прежде, чем я успела рот раскрыть.
Наступило долгое молчание. Потом он проговорил:
– Я и сейчас готов повторить свое предложение.
– После стольких лет разлуки? После всего, что с нами произошло? – сдавленно произнесла она.
– После всего, что произошло.
– Думаешь, у нас есть шанс?
– Почему бы и нет? Признаю: после двух лет совместной жизни мы сражались с тобой, как Север с Югом во время гражданской войны. О чем это говорит, как ты считаешь?
– О том, что у нас несовместимость.
– Ничего подобного. Это свидетельствует как раз об обратном: о том, что мы по-прежнему друг другу не безразличны, что нас друг к другу тянет.
– Интересная теория.
– Это не теория – это реальный факт.
– Опять смеешься?
– Что ты! Я серьезен, как еще никогда в жизни. Если хочешь, можешь назвать это смехом сквозь слезы.
– Откуда в тебе столько горечи, Мел? – помолчав, спросила она. – Тебя когда-то глубоко ранили, да?
– Это длинная история, – сказал он, глубоко вздохнув.
– У нас вся ночь впереди. Я готова тебя слушать сколько понадобится.
– Как-нибудь в другой раз – ладно?
– Плохое начало для новой попытки совместной жизни.
– Как ты сказала, давай не торопить события, – прошептал он, подвигаясь ближе и тихонько целуя ее.
Мел еще не был готов рассказать ей свою историю. Пока еще не готов.
Глава одиннадцатая
К утру дождь прекратился. Кэтлин проснулась первая – яркое утреннее солнце било ей прямо в лицо. Она высвободилась из объятий Мела, приподнялась и с наслаждением потянулась. Так сладко ей не спалось уже целую вечность. И целая вечность прошла с тех пор, как она последний раз провела ночь с Мелом. Она счастливо улыбнулась. Ей всегда нравилось спать рядом с ним. Просто спать – даже без всякого секса, – как сегодня ночью. Она всегда хотела, чтобы их связывало нечто большее. И она жаждала примирения с ним отнюдь не только из-за одного физического влечения.