Вспоминая ночь в Витчшире, то, как Гавейн бросился на ее защиту, Трина подошла к одному из деревьев, аккуратно проводя по коре кончиками пальцев. Сейчас сила и мудрость, которые она обычно просила у леса, были как нельзя кстати. Вдохнув полной грудью, Трина сделала шаг вперед и крепко обняла ствол, припадая к нему щекой, которая вдруг стала влажной от слез.
— Дай мне сил и мудрости, — прошептала с нажимом, с чувством сквозь слезы. — Прошу, помоги мне.
Быть может, это было лишь игрой воображения, но лес зашелестел листвой в ответ. Трина почувствовала, как энергия наполняет ее тело, растекаясь от кончиков пальцев к груди. Постояв еще несколько мгновений в обнимку с деревом и ощутив легкость в душе, которой давно не было, Трина отступила и нежно провела ладонью по стволу в знак благодарности.
— Благодарю тебя, — улыбнулась, утирая остатки слез. Ведьмы и особенно бабушка ни за что не должны их видеть. Да и к обряду следовало являться собранной и готовой к работе.
На небе серебряным серпом сиял молодой месяц, окруженный россыпью звезд, и Трина дала себе еще несколько минут, чтобы полюбоваться зрелищем, а затем направилась в сторону кромлеха. Шаг за шагом она продвигалась вперед, удивляясь, что так и не встретила никого из ковена по пути, а, когда достигла цели, наконец поняла: сегодня ведьмы потратят немало сил не только на обряд — тут и там она чуяла следы защитной магии, которая у самого края поляны, где был назначен сбор ковена, собиралась в плотную, мерцающую стену густой и вязкой энергии. Сквозь такой барьер мог пройти только человек с магическим даром, а значит, Совет не сможет внезапно явиться и схватить всех, кто пришел сюда колдовать сегодня ночью.
«Если только они не используют ведьм, чтобы находить других», — мелькнула мысль, но Трина отмела ее, надеясь, что, если Совет думает в том же направлении, что и она, сегодня их ищейки находятся слишком далеко от ее дома.
Еще один шаг вперед, и Трину окутала гудящая защитная магия. Похоже было на сканер, через который проходишь досмотр в аэропорту, только он не пищал, если находил что-то опасное и запретное — он причинял боль. Но Трине бояться было нечего, она спокойно прошла сквозь барьер и оказалась на поляне, в центре которой возвышался кромлех.
Вокруг него уже собрались десятки ведьм, каждая из которых держала в руках зажженную свечу белого цвета. В свете мерцающих свечных огней поблескивали серебряные амулеты и другие украшения, которые так любили надевать ведьмы. У Трины не было амулетов и оберегов, атрибутов, которые помогали бы усилить ее магию. Только дар и уроки бабушки да знания из гримуаров в голове. Этого всегда хватало, а сейчас, когда Мерлин научил ее азам чистой магии, источником которой служит сама природа, должно хватить и подавно.
От мысли о Мерлине тоже неприятно кольнуло в груди. Трина скучала по своему ворчливому, порой высокомерному, но заботливому наставнику. Ей не хватало разговоров с магом, который был одновременно немыслимо мудр и безрассуден. Интересно, что сказал бы Мерлин, если бы увидел то, что творилось сейчас у кромлеха? Какие бы советы дал современным ведьмам? Покачал бы головой, глядя на них как на нерадивых детей, или наоборот - восторженно черпал информацию о новых для себя мое моментах в ритуалах?
Трина сделала еще несколько робких шагов вперед, прежде чем увидела бабушку. Верховная сухо кивнула внучке, призывая подойти и занять свое место в круге. Луна пристально глядела на них с небес, пока ведьмы одна за другой выстраивались кольцом и поднимали зажженные свечи. Десятки маленьких свечных огней ярко освещали поляну, создавая иллюзию, что она полностью охвачена пламенем. Трина тоже взяла свечу и зажгла ее с помощью магии, как учил Мерлин. Бабушка рядом то ли одобрительно, то ли осуждающе фыркнула. Стоящая по другую сторону от Трины мать произнесла:
— Пора.
Бабушка подала знак рукой, и ведьмы как одна сначала зашептали, а затем, запели. Колдовские напевы неслись над поляной, сливаясь в единый мощный голос, который становился все громче и громче с каждым мгновением. Трина пела вместе со всеми, закрыв глаза, чувствуя, как невидимая, но хорошо осязаемая сила, уносит ее в транс; как тело становится тяжелым и невесомым одновременно; как в голове не остается ни одной лишней мысли – только осознание магии и ответы на еще незаданные духам вопросы.
«Ты достигнешь цели, дочь Эмриса, — по-змеиному прошептал ветер в голове Трины. — Ты спасешь свой народ. Но потеряешь себя. Тебя не станет, Катрина».
Трина резко распахнула глаза, выходя из транса. Пророчество, она сама не знала почему, пугало, заставляя руки покрыться мурашками. Неужели в конце этого пути она умрет? Или, того хуже, сама станет жертвой вакцины?