Мерлин повторно смял письмо и отшвырнул его на пол в порыве злости. Мерзавец Мордред был прав: слухи уже расползлись по близлежащим землям, как чума. Это подтверждали доклады, сваленные неровной мятой кипой на столе перед магом. Из разных стран шпионы то и дело присылали королю доклады, в которых высмеивали глупые сплетни, что ходили по миру: дескать он, Артур, мертв, убит. Также они писали, что несколько королевств действительно готовятся к войне и что Артуру стоит быть готовым дать бой.
Последние новости и пугали, и радовали Мерлина. Он никогда не был военным стратегом, не так много, как Артур, смыслил в военном деле, но война была прекрасной возможностью создать легенду о короле, погибшем в бою, которая спасет репутацию его друга, убитого в собственной постели. Мерлин был полон решимости воплотить свой план в жизнь и сделать все возможное, чтобы потомки запомнили Артура великим воином и правителем. И для того, чтобы это сделать, Мерлин должен воевать. И для начала ему придется созвать рыцарей и сообщить им, что совсем скоро они отправятся на битву не на жизнь, а на смерть.
Мерлин в обличии Артура шел по замку, одетый в красный плащ с белой меховой оторочкой, тунику и черные кожаные брюки. На голове рубинами блестела корона. За исключением ее и плаща наряд был по-артуровски скромный, и Мерлин, привыкший к роскошным костюмам, вдвойне чувствовал себя неловко, остро ощущая, что тело и облик ему не принадлежат. Впрочем, были и плюсы: Артур явно был сильнее и выносливее и более легко преодолевал расстояния между залами замка.
Когда Мерлин вошел в тронный зал, рыцари, стоящие вдоль стен и что-то громко обсуждающие, притихли. Маг заметил обеспокоенный взгляд Борса, хмурый — Персиваля, а юный Галахад выглядел тревожным, но вместе с тем решительным. Должно быть, рыцари, приехавшие недавно из соседних королевств, привезли с собой слухи о гибели Артура.
Мерлин решительно прошел к трону, стоящему на помосте у дальней стены, прочистил горло и развернулся, встречаясь с десятками взволнованных взглядов.
— Должно быть, каждый из вас уже получил вести о моей кончине, — иронично начал он в своем стиле, и рыцари рассмеялись. Мерлин немного расслабился, но тут же поднял руку, призывая к молчанию, стараясь не сильно отклоняться от привычной манеры Артура говорить речи и вести себя с подданными. — Надеюсь, вы не слишком опечалены этой новостью, потому что горевать у нас нет времени.
На этот раз вместо смеха зал ответил ему редкими улыбками, однако большинство рыцарей знали, что король собирается сообщить что-то важное и, затаив дыхание, ждали.
— Впрочем, сегодня я собрал вас не для шуток, а чтобы сообщить: Мордред, которого мы считали своим другом и братом, предал нас. Благодаря сэру Гавейну мы узнали, что Мордред был предан Моргане и все это время преданно служил ей. Он совершил покушение на леди Трину, которая, к нашей огромной печали, пропала, и ранил сэра Гавейна. Он заключил союз с одним из наших врагов — королем Уриеном. Мордред, как и иные глупцы, уверен, что я мертв. Более того, он воспользовался моментом и распускает слухи, что погиб я от его руки.
В зале раздался недовольный гул, прервав речь Мерлина, и он снова поднял руку, приказывая замолчать.
— Да, вы правы, такая низость заслуживает порицания. Так же, как и возмездия. Каждый из вас не только мой друг и брат, каждый из вас — опытный и великий воин, и я уверен, что войной вас не напугать, но все же должен сообщить: Мордред и Уриен готовятся к походу на Логрес. Совсем скоро нам предстоит встретить гостей, которые нагрянут совсем не с добрыми намерениями. Я знаю, что каждый из тех, кто стоит в этом зале, с радостью вступится за честь своего короля и королевства, а потому не буду призывать вас храбриться и быть готовыми. Рыцари Камелота не раз доказывали, что им нет равных во всем мире и что захватчикам нас не одолеть. Да будет так и в этот раз. Мы начнем подготовку сегодня же. После ужина будет собран военный совет, на который я прошу явиться всех рыцарей Круглого стола. До тех пор у каждого из вас есть время, чтобы провести его с родными. В ближайшие месяцы каждый из нас будет лишен этой роскоши.
Жестом Мерлин отпустил собравшихся и те, поклонившись, вышли из зала. Убедившись, что в зале не осталось ни души, Мерлин упал на трон, снимая корону и до боли сжимая ее в руках. Возможно, это был вес драгоценных камней, а возможно — бремени, которое ложилось на плечи правителя, но венец был тяжелым, таким, что казался неподъемным. Мерлин испытывал огромное желание никогда больше его не надевать.