Спустя два часа она и Лукас въезжали на стоянку медицинского здания, в котором располагался офис доктора Шеффера.
– О Боже, – сказала Жаннин при выходе из машины.
– В чем дело? – спросил ее Лукас.
– Я только что вспомнила, что сегодня четверг. День Гербалины. Дети, проходящие это лечение, будут приходить в офис к Шефферу весь день, чтобы им поставили капельницы.
– И что, это создает проблемы?
– Просто… – Она закрыла дверцу автомобиля, но не двинулась в сторону здания. – Я увижу всех знакомых детей и их мам, с которыми мы с Софи встречались каждый понедельник и четверг, только на этот раз со мной не будет Софи.
Лукас обошел машину и нежно обнял Жаннин.
– Хочешь, я пойду туда и возьму Гербалину? – спросил он. – Ты можешь позвонить Шефферу по своему сотовому телефону и сказать, что не возражаешь, чтобы он отдал лекарство мне.
Она покачала головой и посмотрела в сторону здания.
– Может быть, это глупо, – заявила она, – но я уверена, что Валери Бойкин считает, что это безрассудно с моей стороны – беспокоиться о лекарствах для Софи. Я знаю, она не верит, что Софи жива. Боюсь, что каждый в поисковой группе считает, что она умерла.
– Нет, они не считают так, Жан. Ты слышала, как Валери сказала, что они занимаются поисками, предполагая, что она жива.
– У них больше собак, которые выискивают умерших людей, чем тех, которые находят живых, – сказала она.
– Что заставляет тебя так думать?
– Я посчитала.
– О, Жан! – Он снова обнял ее. – Не изводи себя понапрасну. Они по-прежнему вызывают все больше и больше поисковых команд. Они не делали бы это так интенсивно, если бы не считали, что есть большие шансы, что она жива.
– Она жива, Лукас. Я знаю это.
Он кивнул.
– Я верю твоей интуиции, – сказал он. – У вас с Софи очень тесная связь, и если ты чувствуешь, если что-то подсказывает тебе, что она жива, то мне хочется полагать, что так и есть на самом деле.
Он обнял ее и повел к зданию. В здании они вошли в лифт, чтобы подняться в офис Шеффера, который находился на четвертом этаже.
Когда Джина, медсестра доктора Шеффера, увидела Жаннин, она покинула свой регистрационный стол и вошла в пустую комнату ожидания.
– Есть какие-либо новости? – спросила она, держа руки Жаннин в своих руках.
– Пока нет, – проговорила Жаннин.
– Мы все молимся за нее, – сказала Джина.
У Джины, так же как и у Софи, были рыжие волосы, и Жаннин знала, что отношения между Джиной и Софи были не просто отношениями, которые бывают между медсестрой и пациенткой.
– Она стойкая маленькая девочка, – продолжила Джина. – Если кто-то из детей и может выжить в лесу, так это Софи.
– Спасибо, – положила Жаннин руку на плечо Джины. – Вы помните Лукаса Трауэлла?
Лукас был здесь с ней один раз, когда Софи впервые пришла в этот офис, за день до того, как начать лечение.
– О, конечно, – сказала Джина. – Парень с деревом мужества.
Лукас улыбнулся:
– Да, это я.
– Не присесть ли нам вон там? – спросила Жаннин.
Хотя комната ожидания и была пустой, она знала, что у доктора Шеффера много пациентов в большом лечебном кабинете в конце коридора. Родители привозили детей аж из Каролины, чтобы участвовать в исследовании.
– Нет, не садитесь, – сказала Джина. – Мамы хотят видеть вас. Они все знают. Все знают. Об этом сообщали в новостях каждые несколько минут.
Она повела Жаннин и Лукаса по коридору, прежде чем кто-то из них мог запротестовать.
– Хорошо уже, что сейчас лето, – сказала она, пока они шли. – Весной и осенью в горах становится так холодно.
Лечебная комната была огромной, но ее занимали восемь откидных кресел, расположенных в форме круга у стен. На шести откидных креслах сидели маленькие дети, а рядом с каждым из них родители – пять мам и один папа, и все взрослые вскочили, когда Жаннин и Лукас вошли в комнату. Жаннин немедленно окружили, и она приняла их объятия и сочувствие. В лечебном кабинете был утренний контингент детей. Семеро детей, включая Софи, получали свое лекарство по утрам, а восемь – после полудня.
Жаннин повернулась и готова была представить родителям Лукаса, но он отошел от нее. Он сидел рядом с одной маленькой девочкой и беседовал с ней.
Удивленная и растроганная при виде этой сцены, Жаннин вернулась к разговору с родителями.
– Я хочу взять немного Гербалины, чтобы они могли ввести лекарство, как только найдут ее, – сказала она им.
– Хорошая идея, – сказала Диана, одна из матерей.
– Им что-нибудь удалось узнать? – спросил Гари, единственный отец. – Есть какие-нибудь зацепки?
Она покачала головой.
– Только ее кроссовка, но она была довольно близко от места аварии.
– Нам стало намного легче, когда мы узнали, что девочка, оставшаяся в машине, не она, – сказала Лиза Питс. – Хотя мне так страшно за родителей другой девочки.
Жаннин кивнула, вспоминая гнев и горе Ребекки прошлым утром. Ей нужно было связаться с ней и узнать, как она там, но она не смогла заставить себя сделать это. В конце концов, Софи была еще жива. Была, и Жаннин больше не хотелось слышать дурные предсказания Ребекки.
Лукас подошел и встал сбоку от нее, и Жаннин представила его друзьям.
– Вашим детям Гербалина помогает так же хорошо, как Софи? – спросил он их.
Жаннин знала, что состояние участников исследования значительно улучшилось.
– Она чудодейственна, – с восторгом сказала Лиза.
– А доктор Шеффер – гений! – воскликнула Диана.
– На этой неделе Джеку потребовалось лишь четыре часа диализа, – сказал Гари, и Жаннин почувствовала, как у нее запекло в глазах от слез.
Она сжала руку Гари. Гербалина была лекарством, излечивающим болезнь, что бы там ни говорили прежние врачи Софи. Она давала детям возможность меньше зависеть от диализа, и это было главным.
– Я очень рада за вас, – сказала она. – И у Софи потребность в диализе уменьшилась до двух раз в неделю.
– А есть ли побочные эффекты? – спросил Лукас родителей.
Жаннин понравился его искренний интерес. Джо было бы все равно.
– У Сьюзан были значительные побочные эффекты, – засмеялась Бонни Пауэлл. – Например, она вдруг полюбила есть. Она все время на своих роликах, и она все время счастлива.
Лукас пришел в восторг:
– Как это прекрасно!
– А вы знаете, что дочь Зои находится в бегах рядом с тем местом, где сейчас Софи? – спросила Диана.
– Она совершила побег из тюрьмы, – вступил в разговор Гари. – Считают, что она убила надзирателя, который помог ей бежать, и что она сейчас в том же районе, что и Софи.
– Это большой участок земли, – успокоил их Лукас, дотрагиваясь до руки Жаннин. – Если она и там, то на расстоянии многих миль от того места, где находится Софи.
– Ну, уже легче, – сказала Бонни. – После того что она сделала той актрисе, мне не хотелось бы, чтобы она оказалась где-то рядом с Софи.
– Она и не рядом, – улыбнулась Жаннин, успокоенная уверенностью Лукаса в том, что Мартина Гарсон не представляет угрозы для ее дочери.
Джина опять просунула голову в комнату.
– У доктора Шеффера есть Гербалина для вас, Жаннин, – сказала она. – Пройдите в его кабинет.
Жаннин взглянула на Лукаса.
– Пойдем со мной, – сказала она, и он проследовал за ней через холл в офис Шеффера.
Доктор Шеффер поднялся из-за своего стола и прошел вперед, чтобы обнять Жаннин, но тут же остановился, увидев Лукаса. Доктора не было в офисе, когда Лукас приходил в прошлый раз, и Жаннин сначала подумала, что он принял Лукаса за Джо. Но затем она вспомнила, что Джо и доктор встречались раньше, когда тот посетил доктора, чтобы раскритиковать за то, что он вовлек Софи в это исследование. Она начала представлять их друг другу, но Лукас прервал ее.
– Я Лукас Трауэлл, – сказал он, протягивая руку. – Я говорил с вами по телефону недавно ночью.
– Да, – кивнул Шеффер. – Я помню.
Он потянулся к маленькому холодильнику с мягкими боковыми сторонами, который стоял у него на столе, а затем повернулся к Жаннин.