– Ему следовало прежде всего заботиться о себе, – сказал он. – Он никому не поможет, если не сможет продолжать свое исследование.
Шеффер перебирал пальцами ручку на столе и заговорил лишь спустя какое-то время.
– Вы знаете, каково это – ставить нужды других людей выше своих собственных, мистер Донохью? – спросил он.
Джо нахмурился от такого колкого замечания.
– Да, я знаю, – сказал он со все возрастающим гневом. – Черт возьми, я был Софи хорошим отцом.
– Я в этом не сомневаюсь, простите меня, – Шеффер, казалось, вдруг пожалел о своих словах. – Я здесь немного перегнул палку, – запинаясь, продолжил он. – Просто Лукас Трауэлл – филантроп, который любил вашу дочь и вашу бывшую жену и который не позволял себе многого в жизни, поскольку слишком много заботился о других людях. Так что я сейчас нетерпимо отношусь к любой критике в его адрес. Тем более мне в затылок дышит Национальный институт здоровья: они ждут не дождутся, когда исследование ПРИ-5 перейдет на более высокий уровень.
– А вы можете это сделать? – спросил Джо, наклоняясь вперед. – Я хочу сказать, вы достаточно хорошо понимаете эту формулу и все остальное, чтобы провести исследование без Лукаса?
Шеффер покачал головой.
– Я понимаю ту формулу, которая существует сейчас, – сказал он. – Я понимаю, как она работает. Но я понятия не имею о теории, стоящей за ней. Я не знаю, как ею манипулировать… э-э-э, «крутить» ее, как сказал бы Лукас. Я волнуюсь за то, что Лукас никогда не будет чувствовать себя достаточно хорошо, чтобы продолжить исследование за кулисами. Так что я в затруднительном положении, и вы видите мое отчаяние.
– Я понимаю. – Джо встал, все еще не оправившись от нападок доктора.
Он пришел на эту встречу с рядом вопросов, но самое главное, что нужно было ему узнать: сможет ли Шеффер продолжить исследование без помощи Лукаса. Теперь у него был ответ на этот вопрос.
Рыжеволосая медсестра увидела, как он шел по коридору после того, как покинул кабинет Шеффера.
– Мистер Донохью! – позвала она, поспешив к нему. – Я хотела поймать вас, пока вы не ушли. Несколько детей получают сейчас внутривенное лекарство, и их родители хотели вас увидеть.
– У меня в общем-то нет времени.
Джо продолжал идти. Он не был готов к встрече с группой больных детей и их родителями.
– Пожалуйста!.. Они умоляли меня привести вас в палату, где принимают Гербалину.
Он сделал вид, что смотрит на часы, хотя ему на самом деле некуда было спешить.
– Ладно, – сказал он. – Только на минуточку.
Она опять проводила его вниз по коридору. Большая комната немного напомнила ему комнату для диализа, но в ней не было громоздких аппаратов искусственной почки, только капельницы на штативах и четверо детишек, сидящих на откидных креслах. Три женщины и один мужчина встали, когда он вошел в комнату.
– Джо! – подошла к нему одна из женщин. Она взяла его руку, пожимая ее обеими своими руками. – Мы чувствуем себя просто ужасно.
– Софи была такой лапочкой, – сказала другая женщина. – Нам всем ее очень не хватает.
– Гербалина так хорошо ей помогала, – опять заговорила первая женщина. – Это так несправедливо.
Мужчина пожал руку Джо.
– Я папа Джека, – сказал он, кивая в сторону маленького мальчика на откидном кресле. – Мы должны быть здесь чем-то вроде семьи. Я знаю, со слов Жаннин, что вы были не очень хорошего мнения об этом курсе лечения, но я надеюсь, теперь вы понимаете, что она сделала правильный выбор для Софи.
Джо кивнул.
– Я знаю.
– Это кресло Софи.
Одна из женщин указала на откидное кресло, которое стояло ближе всех к окну. Несколько плюшевых животных были прислонены к его спинке.
– Все дети принесли сюда плюшевые игрушки, ну, знаете, для Софи, когда она вернется. Я полагаю, мы потом подарим их больнице или что-то вроде этого, но пока что нам нравится, что они лежат там как напоминание о ней.
Джо смог лишь опять кивнуть; он, казалось, потерял свой голос. Он представил, как Софи сидела в этом кресле, подсоединенная к капельнице так, как и остальные дети, и храбро выносила еще одну муку для ее хрупкого и ненадежного тела.
Он оглянулся и посмотрел на троих мальчиков и одну девочку. Двое мальчиков улыбнулись ему. Еще один читал журнал, в то время как маленькая девочка раскрашивала разукрашку. Джо знал, что все они выглядят гораздо моложе своих лет, но у них, по крайней мере, были розовые щечки и горящие глаза.
И благодаря Лукасу Трауэллу у них были все основания надеяться.
ГЛАВА СОРОКОВАЯ
Джо нужно было побыть одному.
Выйдя из офиса Шеффера, он сразу же поехал домой. Внизу, в гостиной, он сделал себе коктейль, даже несмотря на то, что день еще только начинался, а он не был любителем выпить. Впрочем, в данный момент он чувствовал в этом необходимость.
Видеокассеты, которые дала ему Жаннин, лежали на журнальном столике; он взял наугад одну из них и вставил в видеомагнитофон, затем сел ссутулившись на диван и нажал кнопку проигрывания на пульте управления. На экране появилась картинка с изображением больничной комнаты, вдоль стен которой стояли откидные кресла, и ему понадобилось лишь мгновение, чтобы по этой обстановке узнать комнату, которую он посетил часом раньше: комнату для принятия Гербалины. Но в этом фильме кресла были пустыми, а в комнате царила тишина. Затем он услышал голоса, и объектив камеры переместился в направлении длинного пустого коридора.
В коридоре появилась рыжеволосая медсестра; она вела Жаннин, Лукаса и Софи в комнату для приема Гербалины. Жаннин держала Софи за руку, а Лукас придерживал за локоть Жаннин. В другой руке, той, на которой был браслет, Лукас нес пластиковый пакет из бакалейной лавки.
– Видишь камеру, Софи? – сказала медсестра, указывая прямо перед собой. – Ты одна из наших первых пациентов, так что мы снимаем о тебе небольшое кино.
Камера сфокусировалась на Софи.
Софи.
О Боже! Такая крохотная и бледная. Она выглядела оплывшей и больной. Джо уже практически забыл, насколько больной она выглядела до того, как начала принимать Гербалину. Она крепко сжимала руку Жаннин, и испуганный взгляд ее огромных глаз, казалось, спрашивал: какую еще пытку придется мне пережить?
– Не нужно бояться, Софи, – Жаннин, кажется, прекрасно знала о тревоге своей дочери. – Сегодня ты здесь просто с визитом, и Джина объяснит тебе все, что они будут делать. А затем мы сможем вернуться сюда завтра, чтобы ты первый раз приняла свое лекарство.
– Тут будут еще и другие дети, не правда ли? – спросил Лукас медсестру так, будто он не знал об этом.
– Правильно. Завтра здесь будет еще шестеро детей. Так что вы сможете поболтать и посмеяться вместе, а также посмотреть какие-нибудь мультики на вон том экране.
Камера проследила за взглядом Софи, устремленным на большой экран телевизора в углу комнаты, но вид этого телевизора никак не изменил подозрительного выражения ее лица.
– Почему бы тебе не выбрать кресло, на котором ты хотела бы сидеть завтра? – предложила Джина. – Тогда мы зарезервируем его для тебя, и оно будет твоим креслом каждый раз, когда ты будешь сюда приходить.
– Сколько раз? – спросила Софи.
– Каждый понедельник и четверг, – сказала Жаннин. – Дважды в неделю.
– Я не хочу так часто сюда приходить, – сказала Софи. Она все еще держалась за руку Жаннин, прильнув к ней. – Пожалуйста, мам, – попросила она.
– Софи, – Лукас сел на одно из откидных кресел так, чтобы быть на одном уровне с ней, – у них есть тут кое-что под названием Гербалина, – сказал он, – и твоя мама и доктор, который тут работает, считают, что это лекарство поможет тебе чувствовать себя намного, намного лучше. Тебе не придется так часто терпеть диализ. И ты, вероятно, сможешь опять ходить в школу, правда? – Лукас посмотрел на медсестру в ожидании подтверждения, и Джо подумал, как это было нелепо. Но Лукас правильно делал, изображая ради хитрости ничего не знающего.