— Если честно, то нет.
— Хм… наверно надо показать тебе паспорт.
— Не надо, — быстро спохватилась я и смущенно добавила, — с тобой мне очень хорошо. И по большому счету все равно, сколько тебе лет.
— Это радует, — кивнул Альс. — Но есть кое-что, о чем ты тоже должна узнать.
— Нет…. давай ты и дальше будешь для меня темной лошадкой, — тихо попросила я.
— Понимаю тебя, — нахмурившись, он вскочил и, отойдя под яблоню, закурил, облокотившись об ствол одним плечом.
— Ой, забыла, что тоже курю, — хихикнула я.
— Вот и отлично. Тебе надо бросать курить, — очень решительно заявил молодой человек.
Я уселась в кресло вместе с ногами, и, обняв колени руками, с мечтательной и смущенной улыбкой смотрела на стоящего неподалеку Альса. В нем меня привлекала откровенная мужественность и чувственность. От воспоминаний о нашей недавней страстной близости на лестнице по моему телу прошла легкая волна возбуждения, отчего смутилась еще больше. Альсар перехватил мой взгляд и вызывающе улыбнулся.
— Хочешь, пойдем в дом?
О, Боже! Он, конечно же, понял то, о чем только что думала.
— Позже. Давай, побудем здесь немножко.
Альс подошел к столу и, загасив окурок в пепельнице, снова опустился возле меня на корточки. Обхватив мои колени руками, положил на них голову и замер.
— Как же я хочу все тебе рассказать, — вздохнул он.
— Ты так торопишься, словно от этого зависит наше с тобой будущее, — прошептала я, зарываясь пальцами в шелк его волос.
— Можешь не верить, но это именно так.
С темнотой на поселок опустилась и ночная прохлада, поднялся легкий ветерок, приятно освежавший лицо и тело. На черном небе зажглись первые звезды, и появилась луна. Сад казался сказочным лесом, а мы как будто были путниками, остановившимися на ночлег под раскидистым деревом. Впрочем, эту иллюзию нарушали веселые голоса людей, громко звучавшая музыка и шум редко проезжавших машин. Я продолжала сидеть в кресле, Альс на траве возле меня, а его голова покоилась на моих коленях. Мы изредка переговаривались, но большей частью молчали, наслаждаясь тем, что могли касаться друг друга. Это было так романтично. Я все бы отдала, чтобы эти моменты длились, как можно дольше. Словно неопытная девчонка только сейчас начала понимать, что все наши отношения с Рином сводились лишь к сексу, а поговорить или же вот так помолчать, никогда не получалось. Он вечно спешил, ссылаясь на занятость. И скорей всего после меня ездил к той брюнетке, либо к какой-то другой любовнице. По-настоящему неплохое общение было между нами, когда были подростками и ничего не скрывали. Осталось загадкой, куда это все подевалось? Порвалась та тоненькая ниточка, которая нас с ним связывала, хотя моей вины в этом нет. Я, правда, старалась его, если не любить, то элементарно уважать, а Рин не оправдал ни моего уважения, ни моих надежд. В который раз, печально улыбаясь, и подставляя лицо ветерку, проводила пальцами по волосам Альса. Он замирал и лишь крепче сжимал мои колени сильными руками.
— Когда ты захочешь уйти, то прямо скажи об этом. Я тебя отпущу без слез и упреков.
— Этот Ринат бросил тебя? — глухо сказал Альсар, поднимаясь с травы и присаживаясь на корточки.
— Неважно. Речь не о нем. О тебе… Обещай, сказать, — монотонным голосом изрекла я. — Лягушка и принц, так смешно. Что ты во мне нашел такого?
— Лиля, не смей так о себе говорить! Если бы ты знала, о чем всегда думал.
— И о чем же?
— Думал… что ты для меня недосягаема, — он умолк и кивком указал на самую яркую звезду, — вон как та далекая звездочка. Что касается наших с тобой отношений, то знаю наверняка, кто кого первый бросит.
— И кто же? — недоуменно спросила я, удивляясь его непоколебимой уверенности.
— Ты, — последовал короткий ответ молодого человека. — Сегодня заберу из коттеджа Ариса свои вещи и буду с тобой, пока не прогонишь.
— У тебя отпуск?
— Каникулы, — ухмыльнулся он, и, встав, направился к столу, потянувшись к пачке с сигаретами.
— Слушай, ладно ну, допустим тебе на самом деле восемнадцать… хотя, — я запнулась, — почему не семнадцать? Ведь когда ты окончишь школу, тебе будет девятнадцать.
Прикурив Альсар, затянулся, и небрежно бросив зажигалку на стол, отошел к яблоне, прислонившись к ней спиной, повернулся ко мне лицом.
— Это долгая и невеселая история, как и вся моя жизнь по сей день. Могу рассказать, если тебе интересно. Хоть что-то будешь знать о темной лошадке.
— И…
— Был слабеньким и болезненным ребенком, то и дело попадал в больницу. Мать со мной ужасно намучилась. Когда пошел в первый класс тоже часто болел, а потом…. так получилось, — при этих словах рука Альса, державшая сигарету начала заметно дрожать, — получилось, что перестал разговаривать. Меня таскали по всем врачам, но безрезультатно. Ну, а снова в первый класс пошел с восьми лет. Вот и считай.
Я не ожидала от него услышать таких откровений. Обычно мужчины боятся выглядеть в глазах женщины слабыми, но Альсар почему-то не побоялся открыться. В моей душе по отношению к нему проскользнуло уважение. Потому что, по-моему, мнению, только настоящий мужчина не побоится показать себя со слабой стороны перед той женщиной, которая ему небезразлична. Господи! Неужели начинаю на что-то надеяться? А может, начинаю в него влюбляться? Или же… Глянув на отрешенное лицо парня, освещаемое лишь огоньком сигареты, вдруг поняла, что действительно в него влюбилась. Вот это было нереальной глупостью с моей стороны. За два дня знакомства, так привязаться почти, что к неизвестному молодому человеку.
— Почему ты перестал разговаривать? — решилась спросить я.
Но в этот момент телефон Альса, лежавший на столе бодренько завибрировал, оповещая о входящем звонке. Он немедля, оттолкнулся от дерева и подошел ближе, гася недокуренную сигарету в пепельнице.
— Черт! Как некстати, — прикладывая руку ко лбу, — промолвил он, а посмотрев на экранчик, еще и нахмурился.
— Надо было его отключить. А теперь придется ответить. Говорить буду при тебе, чтобы ты все слышала.
Закусив губу, я кивнула и поняла, что звонит Тинка-фея. Будь она неладна.
— Да, Мартина, — приложив трубку к уху, откликнулся Альс.
К гадалке не ходи, что та девица в наглую начала плакать, ныть и давить на спокойно слушавшего ее парня.
— Тин… Тин… перестань истерить. Нет, не приеду! Это ты и сама знаешь. Успокойся!
— Отключилась, — устало известил он и опустился в стоящее рядом кресло.
— Кто она тебе?
— Для меня Марти с детства, как сестра, хотя таковой и не является.
— Похоже, эта фея в тебя влюблена и братом не считает.
— Да, это, к сожалению, так, — согласился Альсар. — Лиль, давай не будем больше о грустном? Давай о нас?
Он поднялся и подошел ко мне, взял за руку и, поднеся к губам, перецеловал каждый палец. — Пойдем в дом? Ты дрожишь… замерзла что ли? Согреть? — на его губах появилась ослепительно-игривая улыбка.
— Ну, согрей, — с некоторым вызовом произнесла я и потянулась к его желанному и чувственному рту.
Альс тихо рассмеялся и, подняв меня на руки, понес в дом.
— В комнату или снова не дотерпим? — нежно поинтересовался он.
Мы на самом деле не смогли вытерпеть до комнаты на втором этаже. Один раз страсть накрыла нас в холле, второй раз в ванной, а третий, когда решили выпить чаю на кухне.
— Ты такая ненасытная, — тихо шепнул Альс, когда лежали в моей комнате на диване.
— Ой, а сам-то? — со смешком подначила я. — Знаешь, не обижайся, но складывается такое впечатление, что у тебя давно не было девушки.
— Так и есть, — безо всякого притворства признался парень, обнимая меня и прижимая к своей обнаженной груди.
— Что?! Вот ни за что не поверю. С твоим лицом и телом любая…
— Мне не нужна любая. Нужна ты, — его теплые губы прикоснулись к моей шее. — Спи, Котенок.
Я, умиротворенная его голосом и близостью тела, послушно закрыла глаза, теснее прижалась к нему спиной, постепенно проваливаясь в блаженную дремоту. А в мозгу крутились слова из детской и наивной песенки.