— А теперь слово предоставляется Князеву Станиславу Михайловичу, — громко объявила директор, и все зааплодировали.
Я встрепенулась, и мы на миг переглянулись с Азорским. Между тем дед Альса подошел к микрофону и начал говорить. Голос у него был низким и глубоким. По внешнему виду я бы не дала ему больше шестидесяти лет. Высокий и статный, с выразительными чертами лица, а в черных волосах седины совсем немного. Было видно, что этот мужчина тщательно следит за своей фигурой и занимается спортом. Но пронзительный взгляд глаз и суровая линия четко очерченных губ ясно давали понять, что этот человек — достаточно жесткий по характеру. За моей спиной послышалось небольшое оживление, и я повернулась, чтобы попросить нарушителя о тишине.
— Упс! — прикрыв рот ладошкой, выдала Тинка-фея, когда увидела меня.
Стиснув зубы, я растянула губы в улыбочке и отвернулась, судорожно думая о том, как поведет себя эта непредсказуемая и избалованная девица. Но все обошлось и никаких действий с ее стороны не последовало. Наконец праздник завершился звонком на первый урок в этом учебном году. Мои ученики проводили малышей в их класс, подарили подарки и мы пошли в наш классный кабинет, в котором я побывала, когда проходил педсовет.
— Садитесь! Надолго вас не задержу, — произнесла я, стараясь перекрыть гул от голосов ребят.
Они на удивление быстро уселись, замолчали и с нескрываемым любопытством уставились на меня. Я глубоко вдохнула, прокашлялась, чтобы прочистить легкие и начала:
— Еще раз всем привет! Вельских Лилия Андреевна, ваш новый классный руководитель и учитель английского языка. Повторюсь, что долго вас не задержу. Давайте так, сейчас каждый из вас напишет немного о себе то, что посчитает нужным, но на английском языке. Таким образом, я что-то узнаю о вас, а заодно и ваши знания по моему предмету. Кто напишет, тот кладет свой листок ко мне на стол, набирает для себя учебники, они сзади на последних партах и может быть свободным. Завтра в школу, как обычно к девяти, а расписание на доске объявлений возле учительской. У меня все. Если есть вопросы по существу, то готова их выслушать.
— А сколько вам лет? И вы замужем? — тут же раздался голос откуда-то с предпоследней парты и я увидела того самого Володю, с которым кокетничала Несска.
По классу прокатился веселый и довольный шумок. Я улыбнулась и сложила руки на груди.
— Вопросы не по существу. Так что имею право не отвечать.
— И все же сделайте милость, — не унимался Владимир.
— Двадцать три. Не замужем. А теперь пишем.
После моего ответа девочки почему-то зашушукались, а парни вытаращились на меня весьма заинтересованными взглядами. Но я не стала обращать на это внимания, сделав вид, что ничего такого не заметила. Пройдя к столу села в кресло, и пододвинув листок со списком учеников, углубилась в чтение… Князев Альсар, так сомнений больше быть не может. Альс — мой ученик! Господи, помоги мне! Буквально через пятнадцать-двадцать минут ребята начали сдавать свои мини-анкеты, клали на мой стол цветы, потом забирали учебники, прощались и уходили. Азорский сдал свой листок самым последним.
— Лилия Андреевна, а можно книги и для Альса взять?
Я хотела было кивнуть в знак согласия, но внезапно передумала. Нам необходимо увидеться и поговорить, чтобы прояснить все раз и навсегда. И увидеться не где-нибудь, а именно в школьной обстановке.
— Арис, нет! Сама этому трусу звонить не стану. Но ты или позвонишь, или увидишь и передашь, что буду его ждать здесь, в классе.
— Хорошо, — пробормотал удивленный моей смелостью Аристарх. — Передам, уверен, что он до сих пор сидит в кафе. А вот насчет труса, вы это зря. Альсар вас любит и страдает.
— Азорский, до-свидания! Мне надо заполнять журнал.
Стоило Арису покинуть класс, как я вскочила и заметалась, вышагивая от двери к окну, туда и обратно, но потом замерла возле окна. С тоской оглядела, как темные тучи постепенно заволакивают голубой небосвод и солнце. Снова будет дождь. И моя жизнь отныне в точности будет похожа на это мрачное небо. Не вижу впереди просвета только пугающая темнота и одиночество. Без него… Господи о чем думаю? Мне надо решить то, что скажу ему, когда он придет. Но придет ли? Ливень хлынул внезапно, и я испуганно передернула плечами, но не от этого, а оттого, что сзади открылась и закрылась дверь. Боже… знаю, что это Альс. Хочу повернуться и не могу… да и не обдумала, что буду говорить.
— Привет! Знаю, что ты хотела меня видеть, — произнес до дрожи знакомый и волнующий голос.
— Привет! Тебе Арис передал? — не поворачиваясь спросила я.
— Нет! Сам почувствовал и пришел, — глухо отозвался Альсар. — Так и будешь стоять ко мне спиной?
Я собрала всю свою волю в кулак и обернулась. Молодой человек, одетый во все черное, с сумкой в тон одежде, перекинутой через плечо, стоял прислонившись к двери и грустно смотрел на меня.
— Сегодня праздник, первое сентября, а ты одет, словно…
— Это не мой праздник, — чуть усмехнувшись перебил он, оттолкнувшись от дверей прошел и присел за первую парту, которая располагалась перед моим столом, снял и кинул на пол сумку.
Я последовала его примеру и уселась за свой стол, сцепив руки в замок, глубоко вдохнула и решилась посмотреть в карие глаза Альса. Лучше бы этого не делала. Где-то внутри в груди все сжалось от тупой и ноющей боли. Тело пронзило, будто электрическим током от его внимательного и печального взгляда. Мне захотелось немедленно коснуться этих губ, глаз, зарыться пальцами в шелк черных блестящих волос, откинуть назад непокорную челку, свисающую на смуглый лоб. Господи…. я схожу с ума!
— Лиля, — низким голосом начал он, — не надо себя сдерживать сделай то, чего тебе хочется.
Это уже слишком. Альс легко угадал мои тайные желания, наверно по выражению лица, но я не могу ему признаться в этом.
— Дать тебе пощечину? — как можно спокойнее соврала я, пытаясь не покраснеть.
— Пощечину? Ну, пусть так. Хотя думала ты совсем о другом.
— Уф… мистер Проницательность, просветите меня, если Вы все знаете.
— Знаю, — согласился Альс. — Все, что ты хотела сказать, а поэтому можешь не утруждать себя.
— Отлично! Ну, тогда забирай учебники и уходи, — взмахнув ладонью сказала я. — Мне нужна эта работа, потому что рассчитываю только на себя, а не на богатых родственников. Не надейся, что пойду и напишу заявление об увольнении. И очень большая просьба не распускать руки. С этого дня между нами больше нет ни-че-го. Это ясно?
Молодой человек дернулся от моих слов, как от реальной пощечины, о которой говорилось ранее и покачав головой усмехнулся.
— Ясно. Лиля…
— Лилия Андреевна, — повысив тон поправила я.
— О, простите! Конечно же, Лилия Андреевна. Что изменилось, когда вы узнали, что я ваш ученик?
— Князев, уходи!
— Уйду, когда ответите на мой вопрос, — таким же повышенным тоном возразил он.
— Тогда сама уйду!
Альсар вскочил с немыслимо- проворной быстротой, схватив с моего стола ключ, метнулся к двери и закрыв ее, положил его к себе в карман.
— Что ты собираешься делать? — пролепетала я и встав попятилась назад, видя, как он медленно приближается. — Отдай ключ!
— Бери, пожалуйста! — парень подошел и развел руки в стороны. — Ну?
Что же он творит? Ведь наверняка уверен в том, что если прикоснусь к нему всего ненадолго, то буду не в силах оторваться. Альсар меня заворожил. Я была готова лететь в его объятия, как глупый мотылек летит на огонь и еле сдерживалась, чтобы не прильнуть к широкой груди, облаченной в черный шелк рубашки.
— Ты… ты же знаешь, что не смогу тебя коснуться. Это неправильно! — почти задыхаясь выдавила я.
— Неправильно скрывать свои настоящие чувства и лгать! А ты лжешь. Я себя не оправдываю и поверь, что очень сожалею о своем молчании. Хотел все тебе рассказать, но ты не пожелала выслушать. Так что изменилось сейчас? Я все тот же. И мои чувства к тебе никуда не исчезли. Моя любовь к тебе была и будет… несмотря ни на что. Даже, если ты отвергнешь и прогонишь, если убежишь, я последую за тобой и найду тебя, где бы ты ни была, даже смерть теперь не встанет между нами. Смерть… ее видел так близко, казалось, чувствовал безжалостное ледяное дыхание…