— Мама! Все было просто супер! Я тоже хочу учиться на пилота, как Альсар! И знаешь его дочка такая смешная, но веселая и разговорчивая. Ты ведь и для нее станешь мамой?
Я обняла мальчика за плечи и притянула к себе, услышав фразу о дочери, замерла, обдумывая, стоит ли немедленно рассказать, что Вика — родной для меня ребенок. Нет. Пожалуй, пока неподходящий момент, как-нибудь потом.
— Ден, пойдем чайку выпьем? И ты все-все подробнее расскажешь?
— Ага, — сразу же согласился мальчуган.
Было видно, что ему не терпится поскорее поделиться со мной впечатлениями от поездки. По пути в столовую Дениска трещал, не умолкая, причем преимущественно об Альсаре.
— Мам, он сильный. Знаешь, сколько раз отжался на кулаках, а мы с Викой, между прочим, в это время сидели на его спине. Тоже хочу заниматься рукопашным, как Альс….
— И как это вы оттуда не свалились? — засомневалась я.
— А мы и падали на мягкий ковер, — сконфуженно признался Деня и хитро заулыбался. — Зато весело и прикольно.
В общем, сделала свой вывод: Денька по-настоящему потянулся к Альсару, как к мужчине, во-первых, и, во-вторых, как к сильной, интересной и разносторонней личности. Это замечательно! Потому что мальчику будет легче в будущем начать называть Князева-младшего — отцом.
Говорят, что ждать тяжело. Может быть, для кого-то и так, но меня ожидание встречи с дочкой и Альсом не тяготило, а наоборот давало возможность обдумать лишний раз то, что скажу Вике. Ожидание окрыляло и наполняло душу ликованием. Совсем скоро со мной рядом будут те люди, которых бесконечно люблю и которыми очень дорожу. Решила, что отныне никому не позволю вторгаться в наши отношения с Альсаром и буду бороться со всеми препятствиями, угрожающими моему счастью какими бы они не были.
Конечно, Мила Станиславовна жутко расстроилась, когда я пришла в директорский кабинет и сказала, что хочу уволиться и уехать в свой родной город. Она долго молчала, стоя возле окна и положив руки на подоконник. Мне стоило огромных усилий, чтобы не броситься к ней и не обнять ее. Я многим обязана этой замечательной женщине, а еще Римме Ивановне, которая порекомендовала меня на место учителя в этот интернат. По приезде в город обязательно постараюсь с ней увидеться и поблагодарить за помощь.
Подходил к концу день моего последнего пребывания в интернате. Я уже не могла сдерживать слезы, когда прибегали мои ученики, чтобы попрощаться. Окинув грустным взглядом свою комнату, села на кровать. Ночь… здесь одна единственная, а завтра дорога. Дорога домой. Возвращение в город, где родилась, где прошли детство и юность, где встретила любовь. От этих мыслей сердце забилось сильней и пришлось сделать подряд сразу три вдоха, воздуха не хватало, от переполнявших положительных эмоций.
— Мама, — позвал за дверью Денька, после чего в приоткрытой щели появилась темноволосая голова.
— Сынок, заходи! — пригласила я. — Что-то случилось?
Мальчик зашел, на его губах играла хитрая и загадочная улыбка, он, как всегда привычно потоптался около порога, а потом подошел и остановился напротив, продолжая улыбаться.
— Дениска, рада, что у тебя хорошее настроение. Надеюсь, ты собрал вещи и ничего не забыл? Завтра мы уезжаем.
— Поскорей бы прошла ночь, — вздохнул он.
— Пролетит, не заметишь. Ляжешь спать, и наступит новый день.
— Мам… — Деня замялся, а в его глазах заплясали веселые искорки смеха. — Там внизу тетка, вся расфуфыренная, надушенная и кажись, спрашивает тебя.
— Меня?! — изумленно спросила я, не понимая, кому же понадобилась, на ночь глядя.
— Ну, она там охрану достала, — поведал Денис. — Шумит, что ей нужна Лилия, которая работает учителем. Мам, а ты одна у нас с таким именем.
«Полина» — вдруг пронеслось в моем мозгу.
— Денька, иди спать! Я спущусь вниз и все узнаю.
— А можно…
— Деня, пожалуйста, — перебила я вопрос сына.
— А если тебе помощь потребуется?
— Обещаю, что смогу за себя постоять, — заверила я, тихо рассмеявшись, и ласково потрепала мальчика по непослушной челке.
Денис вышел в коридор, что-то недовольно бормоча себе под нос, но все же пошел в сторону лестницы, ведущей на этаж, где находилась его комната. Одернув вниз футболку и облизнув губы, я проводила Деню взглядом и направилась вниз по другой лестнице.
— Долго мне ждать? — послышался незнакомый женский и довольно капризный голос.
— Да, сейчас спустится. За ней пошли, — устало отозвался охранник, которого звали Павлом.
Я вышла в холл и приостановилась, увидев возле стола охраны модно одетую высокую стройную девушку. Весь ее вид выражал явное нетерпение, но повернувшись, она заметила меня и пошла навстречу. Так ходят манекенщицы по подиуму, гордо, плавно, словом походкой королевы и никак не меньше этого титула.
— Лилия? — девушка стояла в двух шагах и смотрела с недоуменным презрением.
— Полина? — я ответила ей вопросом на вопрос и наградила насмешливо-равнодушным взором.
— Вы Лилия? — немного раздраженно уточнила она.
— Да! — так и быть не буду больше давить бедняжке на нервы, ведь наверняка надеется на…
Стоп! Никаких надежд! Альс мой! И всегда был моим, даже, когда проводил время с ней. Альсар дарил ей только свое тело, но не душу и этим все сказано.
— Где мы можем поговорить?
— Думаю, выйдем на крыльцо. Подышим воздухом, послушаем шум дождя, он успокаивает, — улыбаясь, ответила я и пошла к охранникам. — Паша, одолжи курточку!
Павел снял со спинки стула свою форменную куртку и задорно подмигнув, накинул на мои плечи. Я поблагодарила и вышла за дверь первой. Полина незамедлительно последовала за мной.
На улице сгустились осенние прохладные сумерки, на фоне темного неба, голые деревья казались сказочными застывшими великанами, неутомимый дождик барабанил по крыше крыльца, исполняя свою монотонную песенку. За воротами углядела светлую машину со светящейся рекламой на крыше и поняла, что это такси.
— Слушаю вас! — вдохнув полной грудью, свежий воздух сказала я.
Полина полезла в карман, достав сигарету и зажигалку, закурила, бросив сумочку на скамейку, стоящую слева от нас.
— Думала, что Лилия красавица, а ты… — ее губы, накрашенные помадой ярко-вишневого цвета, сложились в едкую улыбку.
— Можешь продолжать, — милостиво кивнула я, решив, что не настал черед поставить эту наглую особу на место.
Позже узнает много интересного, а пока пусть выговорится. Приговоренному к смерти всегда дают право на последние слова. Полина приговорена к разлуке с Альсом и мне… ее немножко жаль.
— Не пойму на что ты надеешься? Мы вместе с Альсиком около двух лет. Я готова ему простить интрижку с тобой. Любопытно одно: сколько же он выпивал прежде, чем залезть на тебя? Или просто натягивал на твое лицо юбку и….- не договорив, Полина злорадно рассмеялась.
А я хотела дать ей шанс высказаться. Но и предположить не могла, что девица затронет такие сугубо интимные вещи. Что же она напросилась сама.
— Хочешь подробности? — мой тон был спокойным, как никогда. — Не люблю заниматься сексом выпившей. И от партнера требую того же. Моя любимая поза, когда я сверху. Понимаешь, видеть его лицо, искаженное от страсти, задавать темп движений, короче полная власть над ним, это пьянит сильнее любого алкоголя.
Я внимательно наблюдала за ее реакцией на мои слова. Не желая переступать грань приличия, была вынуждена так поступить, потому что она переступила эту грань до меня. И получила такой ответ, какой заслужила, когда хотела унизить чувство моего собственного достоинства. Я опустилась до ее уровня, но так было надо, иначе она бы продолжила озвучивать свои грязные домыслы.
Глаза Полины загорелись недобрым блеском, рука, изящно державшая тонкую сигарету, заметно задрожала. Мгновение спустя девушка выбросила окурок и схватила сумочку со скамейки.
— Да что ты вообще о нем знаешь? Думаешь молодой, красивый и свободный. Все почти так, но есть кое-что, чему ты не обрадуешься. К Альсику прилагается довесок — маленькая и горячо любимая доченька. Соплячка, ради которой он много раз бросал меня посередине ночи, когда звонила нянька девчонки. Ну, если ты согласна быть на втором месте в его жизни, то дерзай, — она снова рассмеялась, очевидно, подумав, что испугаюсь, прослушав такую тираду.