Доказательства своей правоты он увидел ещё на первом пролете. Дыра в полу намекала на Грегора-Улитку. И судя по глубине отверстия, съеденного кислотой, бил тот насмерть.
Тучное, желеобразное тело Улитки распласталось чуть выше. Умер он в муках, о чем говорила агония, застывшая на лице и потроха, вывалившиеся из распоротого живота. Колин отвернулся. Он уже видел такое, людей с такими ранами, шокированных, но к их ужасу, ещё живых. Этот парачеловек умирал долго, возможно даже, слишком долго.
Колин уже обошёл тело, когда догадка, пронзившая его мозг, заставила его замереть на месте. Он медленно обернулся и посмотрел себе под ноги, а затем посмотрел на тело Трещины.
Женщины были застрелены. Грегора зарезали.
— Убийц было двое. — Сделал заметку Оружейник. Диктофон тихонечко пискнул, подтверждая конец записи аудиофайла.
Развернувшись, он пошёл дальше, чтобы снова остановиться у выхода с лестничной площадки, наткнувшись на очередной труп. Субтильное телосложение и ядовито-жёлтый оттенок кожи не оставляли пространства для воображения в идентификации трупа. Тритон. Как и Грегор он умер не сразу. Об этом свидетельствуют характерные разводы на полу. Мальчишка до самой смерти сучил окровавленной рукой по полу, пока другой зажимал резаную рану на горле. Так и умер, бессильно уставившись в потолок.
Высунувшись за порог лестничной площадки, Колин едва поборол желание сделать шаг назад, до того сюрреалистичной была представшая картина.
— Консоль-Оружейнику. Приём.
— Оружейник-Консоли. Приём.
— Требуется ручной инструмент для демонтажа стен. Приём.
— Принято. Приём.
Колин ещё раз взглянул за угол, фиксируя каждую деталь увиденной картины. Ему показалось, будто комнату взболтали в блендере, а то, что получилось, заморозили в морозильнике, до чего странно всё выглядело.
Колин прищурился. В этой непроходимой мешанине, кажется, была лазейка.
Через минуту он понял, что дальше не пройдет. Лазейка оказалась тупиком, оканчивающимся ловушкой, наполненной бритвенно-острыми лезвиями тонких клинков. Они были тоньше шпаги, но это не умоляло их смертоносности. Колин не сомневался, если бы он не был в броне, если бы он не проявил осторожность, то смерть была бы гарантированной. Он бы сгинул как бабочка, нашедшая свою смерть на конце булавки. Если бы не умер раньше, поскользнувшись на скользкой поверхности трансформировавшегося пола, что порой оканчивалась лезвиями бритвы. Весь второй этаж клуба был ловушкой. И Колин не сомневался, что по другую сторону невероятной стены они найдут ловушки куда более опасные. У Лабиринт должна была быть невероятная фантазия, помноженная на кое-какой опыт.
Колин спустился на первый этаж, приняв решение дожидаться бойцов СКП, размышляя, смогла ли Лабиринт одолеть убийц своих друзей? А может, смогла сбежать, укрывшись за полосой препятствий?
Колин помотал головой. Бессмысленно гадать. Скоро, разобравшись с препятствием, они узнают ответы на этот вопрос.
Прибывшие через пару минут оперативники получили приказ оказать помощь парамедикам с переноской тел, и категорический запрет соваться на второй этаж. Глупые смерти Колину были не нужны. Приедут специалисты, они и будут разбираться с ловушками.
Спецов тоже долго ждать не пришлось. Ещё пара минут и у клуба остановился фургон с символикой СКП.
Пять минут на осмотр места будущих работ, час на планирование и целых шесть часов работы. И нет, дело было не в крепости стен, в спешке собранных Лабиринт. Дело было в той опасности, которой подвергались рабочие и запрету взрывать стены. Даже если за препятствием никого нет… даже если там лишь тело Лабиринт… Колину нужна была как можно более цельная картина преступления.
Когда, демонтировав ловушку, созданную Лабиринт, они добрались до центра искорёженного помещения, Колин на секунду замер, глядя на Лабиринт. Он, снова, на краткий миг, поддался иллюзии.
Девочка, сидящая в позе лотоса, посреди места, больше всего похожего на декорации к экранизации книги про Страну Чудес, казалась живой. Легко можно было представить, что она просто ушла в себя, отрешившись от окружающей реальности. Просто уснула, умаявшись за день…
По всем докладам и предположениям никого и никогда не убившая, оберегаемая членами команды Трещины, словно маленькая, пораженная тяжелой болезнью, беззащитная сестрёнка…
Колина не тронула смерть Трещины, Саламандры, Улитки и Тритона. Но смотря за тем, как парамедики перекладывают в носилки окоченевшее тело невинной девочки, он понимал, что внутри у него что-то переломилось. Оторвалось.
Вернувшись в штаб СКП, он не пробыл в нём и десяти минут. Лишь мельком услышав, что ночью не только ему было не до сна, и, избавившись от брони, он покинул здание, проигнорировав требование Пиггот немедленно зайти к ней в кабинет.
Щурясь от ржавых лучей рассветного солнца, он шёл вдоль тротуара, удерживая курс на ближайший бар.
Комментарий к Часть 19
История медленно движется вперёд, канон так же медленно катится под откос.
========== Часть 20 ==========
Комментарий к Часть 20
Капелька экшена. Крошечная капелька экшена.
Глава Двадцатая.
В преддверии войны. Часть первая.
30.01.2011. 15:13.
США. Штат Массачусетс. Броктон-Бей.
Виктория Даллон безуспешно боролась с легким мандражом и волнением, предшествующими знакомству с подружкой сестры, не зная чем себя занять. И кто бы мог подумать, что её сестренка лесбиянка? Хотя, если задуматься, то становятся понятны её… несколько странные реакции, когда они летали вместе.
Виктория тряхнула головой, ёжась от внезапной дрожи, охватившей её тело. Ориентация её сестры всё ещё кажется ей забавным казусом, возможным началом интересной истории на грани грандиозного скандала с родителями… что уже звучит немного менее забавно, на самом деле. Но даже возможный скандал и раскол в семье не кажутся ей столь… нет, не отвратительными, но несколько н…
Виктория вздохнула, пытаясь отрешиться от навязчивых мыслей, что Эми могла вожделеть её хоть на сотую долю от того влечения, которое она сама порой испытывает по отношению к Дину. Одно дело сестра-лесбиянка, в конце концов, она слышала, что в колледжах некоторые люди бросаются в эксперименты, но другое дело - это собственная сестра, у которой мокнет в трусах от…
Вики тряхнула головой, решив, что думать об этом не будет, боясь, что даже мысли об этом могут стать клином между ними. Да, Эми - не родная кровь, но даже так, это не кажется ей менее неправильным, и откровенно говоря, продолжает оставаться отвратительной мыслью.
Новый вздох.
Ориентация сестры внезапно перестала казаться Вики забавным казусом, превращаясь в неразрешенный вопрос.
Минуту подумав, Виктория решила разобраться с этим чуть позже, сделав для себя выводы, что если сестра её хотела… боже, это даже звучит ужасно… но, если сестра её хотела, но всё уже прошло, то собственно, ничего кошмарного ведь не случилось? В любом случае, это прошлое и, наверное, стоит оставить это в прошлом. Но что если Эми всё ещё её вожделеет? Пусть даже в тайне?
Виктория снова вздохнула.
С этим оказалось куда сложнее не то, что смириться, но даже принять эту мысль. Эми - лесбиянка. Это оказывается не так нормально, как говорят в телевизоре, когда эта тема касается лично тебя. Но Эми–лесбиянка–мечтающая трахнуть сестру - это уже нечто за гранью добра и зла.
— Вики, аура.
Замечание, прозвучавшее из-за спины, выдернуло Вики из мрачных раздумий.
Девушка обернулась, перехватив взгляд сестры, полный укора. Картина до того привычная, что этот взгляд уже давно на неё не действует, хотя замечание действительно разумное.
— Ты не передумала? — Спросила сестра, не дождавшись никакой реакции со стороны Виктории, вновь ушедшей в себя.
Вики же разглядывала Эми, вернувшись к причине недавних переживаний. Слишком часто Эми раньше вела себя странно, летая с ней. И Вики честно списывала всё на ощущения от полета, но сейчас, когда вскрылась ориентация Эми… Виктория снова вздрогнула лишь от мысли, что Эми перед сном могла … представлять её в своих фантазиях.