Быстро выбрав место на крыше дома, окруженного высотными домами, она опустилась на крышу, поставив пса на лапы. Пока тот оглядывался по сторонам, обнюхивая новую для себя территорию, Вики достала из кармана школьного пиджака телефон.
— Слушаю.
Она попыталась придать голосу как можно более спокойный тон, надеясь скрыть, что только что вышла из боя. Признаваться тёте, что она убила с десяток японцев, в её планы не входило.
— Эми в больнице…
Вики сосредоточилась на вопросах, льющихся на неё из трубки телефона, стараясь следить за словами. Свои недостатки она знала и сейчас не тот случай, когда можно позволить себе сболтнуть лишнего или навести тётю на неверные мысли.
— Не знаю, собираюсь выяснить в ближайшие минуты…
Было сложно подобрать правильные ответы, не прибегая к прямой, а от того легкопроверяемой лжи, но Вики в конце концов справилась с этой задачей. По её задумке тётя должна была сама сделать вывод из её слов, что она сейчас вместе с Эми в больнице.
— Хорошо. — Вздохнула Вики, изображая недовольство.
Тётя сказала сидеть в больнице и не высовываться на улицу, а Вики, в свою очередь, должна была сделать вид, что ей это не по нраву. И как она могла понять, у неё всё получилось. Во всяком случае, голос тёти не звучал подозрительно, когда она прощалась. Буря миновала. Лгать по мелочи она привыкла, но никогда в её жизни её ложь не должна была спрятать нечто столь важное как убийство. Черт, до этого дня она больше всего переживала о том, как когда-нибудь придётся скрываться от мамы, если Дин все же сможет её соблазнить. В её мыслях это и было той самой грандиозной ложью, которая имеет хоть какие-то шансы на осуществление. О том же, что ей придется скрывать убийство, она никогда даже не помышляла. Что уж там, она никогда не думала, что по-настоящему на такое способна.
Странно жизнь повернулась. Утром она переживала, что её сестра лесбиянка, в тайне её вожделеющая, а сейчас думает, как бы скрыть кровь на своих руках.
Кровь на руках…
Виктория посмотрела на свои руки. Никогда она не била людей во всю силу и у неё как то из головы вылетело, что руки обязательно замараются, если пробить человека насквозь. Она осмотрела себя с ног до головы.
Оказывается, убивать людей голыми кулаками чертовски грязная работа.
— Кровь, — Простонала Виктория, скривив лицо. — Она даже в волосах.
А потом её взгляд упал на пса, пасть которого была вся в крови.
— Замечательно. Мне конец. Тебя усыпят, а меня выпорют и отправят в Клетку. Но сначала Эми меня проклянёт.
Обессиленно опустившись на корточки, Вики скрыла лицо руками, вцепившись в волосы на затылке.
Она думала. Думала, как можно в кратчайшие сроки исправить ситуацию и избежать вопросов и подозрений.
Тщетно. Даже если какой-нибудь чудик еще не увидел её, и не сфотографировал с окон домов разбросанных вокруг её стоянки, есть все шансы, что полиция заинтересуется: кто же это автор тех фатальных увечий, которые привели к смертям японцев? Она не знала как, но не сомневалась - этот клубок полиция раскрутит, и ниточка обязательно привёдет к ней. И как бы она не думала, она не нашла способа избежать обвинений, она даже не сможет подозрений избежать. Первый перекрестный опрос её и свидетелей в той же больнице выведут её на чистую воду. А затем обвинения, суд и Клетка. И разочарование в глазах семьи. Взрослые… может, и не открестятся от неё, но отношения будут уничтожены. Как же. Младший член Новой Волны массовый убийца. Несмываемое клеймо на репутации.
Смерть всей идеи.
Смерть Новой Волны как сплоченной группы.
Её не простят, она себя не простит, убив дело жизни её близких. Кузены? Почти тоже, но с небольшой скидкой. В любом случае, о таком же общении, какое было ещё сегодня можно будет забыть, и винить их она не сможет. Смерть репутации Новой Волны ударит и по ним. Эми, добрая сестра, в жизни никого не обидевшая… даже её Сила направлена на помощь другим, но только не ей… как она теперь будет смотреть ей в глаза? Что увидит сама, если посмотрит в них?
Вики вздрогнула, когда шершавый язык прошелся по её рукаву. Раздвинув руки, она увидела перед своим лицом окровавленную собачью морду.
— Мы замарались, да? — Криво улыбнулась Виктория, вытерев слёзы чистым рукавом. — Сильно замарались. Девочка-убийца и Пёс-людоед. Кровавый Дуэт Восточного Побережья. Встречайте! — Горько воскликнула Вики. — Только сегодня! Только на нашем телеканале! Как же…
Нос защипало, Вики против воли скривилась, снова заплакав. Осознание, что как раньше ничего не будет, ударило по чувствам, лишая желания что-либо делать. Её жизнь разрушена, остались только угольки, припорошенные пеплом старой жизни. Впереди ждут только боль и страдания её родни.
Вики была плевать, что ноги ослабли от напряжения, и она, в конце концов, упала на пыльный бетон. Бессознательно раскачиваясь из стороны в сторону, не понимала, что вот-вот начнет рвать локоны, накрученные на тонкие пальцы. Не понимала, что неосознанно сосредоточившись на боли, она не облегчит боль другую, имеющую иной источник. Всё, что она знала – это то, что боль физическая может немного притупить то… не чувство… осознание, что она всё испортила и всех подвела.
Испортила, подвела саму себя.
— Боже… — Из девичьего горла вырвался тонкий, едва слышный, неразборчивый стон — убей меня.
========== Часть 21 ==========
Комментарий к Часть 21
Начало главы - это всё ещё 30-е число. Войска не вошли в город. Оружейник не ходил в Паланкин.
Середина главы - ночь с тридцатого на тридцать первое. Оружейник уже полетел в Паланкин, но ещё не обнаружил тело Лабиринт. Чуть позже, этой же ночью, состоялась встреча Выверта с Лунгом.
Глава Двадцать Первая.
В преддверии войны. Часть Вторая.
30. 01. 2011. 19:03.
США. Штат Массачусетс. Броктон-Бей.
Всё имеет начало и конец.
Это до невозможного замыленное выражение имеет свойство приходиться к месту в любой ситуации. К ситуации, в которой оказалась Виктория Даллон это выражение тоже подходило. В то время как беспорядки на улицах набирали оборот, её истерика прекратилась. Чувствуя пустоту там, где совсем недавно были лишь боль и отчаяние, она поднялась на ноги, осматриваясь.
Пёс, скрутившийся у её ног, грузно поднялся вслед за ней. В этом действии девушка неосознанно уловила странное усилие, будто великан напрягает затекшие мышцы. Пёс у её сестры был по-настоящему странным. Это сейчас бросалось в глаза и виделось буквально во всём, что он делал. Впрочем, об этом она подумает когда-нибудь потом. Если это потом настанет.
Утерев лицо, она моргнула, наконец, приняв решение. Лежать и скулить о потерянном можно сколько угодно, и это точно ничем хорошим не закончится. Прошлого не изменить, и хоть будущее размыто, ей всё еще есть, что делать.
До того, как она предалась унынию, у неё были задачи. Но уже первая строка в коротком списке дел потеряла всякий смысл, а вторая из-за её ошибок многократно усложнилась. Она не может появиться пред сестрой в таком непотребном виде, она вообще ни перед кем не должна показываться, будучи по голову измазана в крови. Эту проблему нужно решать и решать до того как её потеряют.
Виктория огляделась.
Место, где оборвался её полет, она знала. И наиболее худшего места в её ситуации нельзя найти. Это был район из тех, что подконтрольны Империи 88. Впрочем, это стало бы гораздо большей проблемой, если бы она не могла летать.
Но даже умение летать не отменяло того прискорбного факта, что ей не долететь до дома не замеченной хоть кем-то. Стоит подняться в воздух, и есть все шансы, что кто-то увидит её, до того как она станет крошечной точкой в вечернем небе. Однако, оставаться тут, значит привлечь к себе ненужное внимание, а потому медлить нельзя.
— Готов к новому полету?
Вики склонилась над псом, потрепав его по холке. Пережитое потрясение, то, что они с ним сделали недавно… момент её слабости и страшный секрет, который знает только он… Всё это странным образом смыло всю неприязнь к этому животному.