Пёс не ответил, хотя Вики показалось, что он должен кивнуть в ответ. Но либо она слишком много от него хотела, либо он просто поленился.
Так и не дождавшись реакции от пса, она подхватила его на руки и взмыла вверх. Поднимаясь к облакам, она нахмурилась. Её внимание привлекло странное ощущение, к которому она поспешила прислушаться. Секунда размышлений и её полет остановился. Она летела быстрее, значительно быстрее, чем вчера и сегодня утром. И это при учете того, что в её руках пес, которого могут задеть перегрузки, должны, просто обязаны задеть перегрузки, если скорость её полета действительно та, какой показалась ей. Но пёс не демонстрировал никакого дискомфорта. Более того, пока они парят в воздухе, сильный ветер не касается его шерсти. Странно и не обычно.
Пообещав себе подумать о причинах этого явления, Вики начала оглядывать город, раскинувшийся под ней. Определив расположение своего дома, она пулей бросилась вниз, продолжая смотреть на спину пса. Действительно, его шерсть неподвижна, будто невидимый купол защищает его от сильных потоков ветра.
Вики сбилась в полете, застыв на половине пути до своей цели. Понимание родилось в её разуме, отозвавшись дискомфортом в затылке. Она поняла, у неё появились способности, которых не было ранее, а Рыжика действительно защищает невидимый купол, такой же щит, какой защищает её саму. Знание, вызревшее в её голове, сообщило об этом, наполнив разум деталями и нюансами её новых способностей.
Порадоваться обновке она не успела. Память услужливо напомнила ей о текущих проблемах, и о том, чем грозит ей нерасторопность.
Вики всерьёз задумалась о том, что чёрная полоса, в которую она угодила сегодня, наконец, закончилась, не успев окончательно похоронить её. Дома никого не оказалось, и Вики споро принялась пользоваться этой удачей.
Окровавленную одежду пришлось закопать на дне её тряпья, коим был полон её широкий бельевой шкаф. С этим она разберется позже, а пока остается только молиться, что никто не уловит тяжёлый приторно-металлический привкус в воздухе. Впрочем, стоило смыть с себя следы преступления, как вонь исчезла.
Ещё несколько минут у неё ушло на то, чтобы убедить Рыжика залезть в ванну. Он будто принялся измываться над ней, ни в какую не желая мыться. В том, что он решил посмеяться над ней, она поняла, когда Рыжик через пару минут борьбы прекратил всякое сопротивление и сам запрыгнул в наполовину наполненную ванну.
Чертыхнувшись, Вики схватилась за насадку для душа, задумав жестокую месть. Пес, наверное, увидел что-то в её глазах, потому-что через длинную секунду разразилась ожесточенная война не на жизнь, но на смерть, масштабы которой грозили перерасти рамки небольшой ванной комнаты.
Виктория Даллон выходила из ванной, бросая гневные искры из глаз, но губы её улыбались. Битва была жесткой, бескомпромиссной, обе стороны не знали пощады ни к врагу, ни к себе, и от того победа была только слаще. Однако, последствия побоища удручали, а собственные потери смазывали радость победы. Вики вышла из ванной комнаты насквозь мокрая и растрёпанная. Следом за ней, постоянно встряхиваясь, вышел отмытый Рыжик. От него несло горечью поражения и лавандой, а лоснящаяся шерсть казалась ему чем-то чуждым, от чего нужно избавиться поскорей, что он и делал, стряхивая воду с шерсти каждые пару шагов. Поражение бывает разным, бывает так, что победа может быть горше поражения, что он с энтузиазмом принялся демонстрировать глупой девчонке.
Ничего этого Виктория не знала, убежав в свою комнату, чтобы снова переодеться в сухое, от того картину представшую перед ней, когда привела себя в порядок, она встретила с нарастающим чувством полного обалдения. Иначе она сказать не могла, оглядывая гостиную и коридор.
Забрызганный пол, забрызганные стены. Несносный пёс забрызгал каплями воды всё, до чего успел дотянуться. Что уж там говорить, если её носки промокли, стоило ей только выйти за порог комнаты.
Найдя взглядом пса, что сидел у порога дома, изображая абсолютную невинность, Виктория прошипела, сжимая кулаки:
— Я тебе отомщу, мерзавец. Но не сегодня.
Пёс не повел и ухом, продолжая следить за ней парой черных глаз. Вики, успокоив и без того расшатанные нервы, выбросила устроенную собакой пакость из головы.
Ей ещё нужно доставить его сестре, пережить её гнев, за то, как она поступила с ней, и попытаться отвести от себя подозрения в убийствах на Бульваре. Последнее всё ещё казалось ей задачей невыполнимой, но первые две задачи она собиралась, во что бы то ни стало, исполнить, и потому пока что душить этого поганца не стоит. Пока что.
Вики лукаво зыркнула на пса, думая, что случайно уронить его с высоты второго этажа хоть и плохая идея, но довольно заманчивая.
Вики и раньше не жаловалась на скорость своего полета, вспоминая о том, что он медленный только на фоне таких титанов современности как Александрия. Но, едва не преодолев звуковой барьер, она по настоящему осознала, что раньше не летала, но ползала, словно черепаха.
Она почти поддалась чувству эйфории, вовремя вспомнив, что в её ситуации нужно не радоваться, но плакать. Она кожей ощущала, что времени становится всё меньше, и близится час, когда к ней придет Оружейник с парой наручников в свободной от алебарды руке. За это время нужно многое успеть сделать. До момента, когда её придут арестовывать, ей нужно сделать всё, чтобы минимизировать ущерб репутации Новой Волны. Да, изменить прошлое она не может, но будущее ещё не настало и это дает ей поле для маневра. Ещё бы придумать, как это сделать. На этом месте она, к сожалению, буксовала… она знала, что должна сделать что-то, но пока что совершенно не представляла что именно.
Но это дело подождет, сначала Эми и её пёс.
Опустив пса на крыше центрального госпиталя Броктон-Бей, Вики замерла, не сделав и шага к пожарному выходу. Её догнала мысль, которая должна была прийти к ней раньше, но видимо она сейчас летает быстрее, чем думает.
Вики растерянно взглянула на Рыжика.
— Я, всё-таки, дура.
Пёс подтвердил её слова коротко тявкнув.
— Смейся, смейся, подлец. — Проворчала она, оглядываясь на край крыши, — придется тебе ждать хозяйку на улице. Внутрь тебе нельзя.
Она вновь взяла пса на руки, и, подойдя к краю крыши, сделала ещё один шаг.
Свободное падение пришлось ей по вкусу не меньше ощущений от новых граней своих возможностей. Это непередаваемое чувство…
С шумом упав на асфальт, Вики улыбнулась. Её собственные щиты тоже стали крепче. Раньше бы она побоялась вот-так упасть на твердую поверхность с такой большой высоты, не боясь, что щит перегрузится от нагрузки. Теперь же её приземление действительно стало похоже на «геройское приземление» когда трескается асфальт или остаются вмятины. Она даже подумала, что ей жаль, что никто не записал этот момент на камеру. Ей захотелось посмотреть на себя со стороны. Она ожидала, что это выглядело внушительно…
Чувство радости угасло, вернув её в реальность. Отпустив собаку на землю, она направилась в сторону входа в больницу, и каждый следующий шаг от чего-то становился всё тяжелей.
***
Эми не помнила, как уснула, но хорошо помнила, как проснулась.
Она вздрогнула, но больше никак не отреагировала, когда слюнявый язык лизнул её ладонь, сомневаясь, что это всё ещё сновидение. Если это так, то она не хотела просыпаться. Но окончательно проснуться её заставил всё тот же язык.
Эми распахнула глаза.
Рыжик сидел у изголовья её кровати, будто никуда не уходил, и смотрел на неё так же как раньше, будто она не предала его.
— Прости меня?
Пёс ответил, приблизив голову к ней поближе. Эми уперла ладонь в его нос, надеясь остановить его до того, как снова почувствует его язык на своем лице.
— Перестань, — Улыбнулась она. — Стой же, остановись.
Пёс отстал. Подавшись назад, он снова сел у изголовья её кровати.
— Рыжик, я… мне так жаль, я не хотела, чтобы ты подвергал себя опасности. Я виновата перед тобой. — Эми всё ещё сомневалась, что разговаривать и тем-более оправдываться перед собакой - есть разумная мысль, в конце концов, девять против одного, что он даже не понимает её, являясь просто очень умным и очень странным псом. — Я такая дрянь. Отправила тебя рисковать собой, а вы ведь с Вики даже не терпите друг друга.