Вопреки желанию всех патриотов с идеализированной картиной мира, коррупцию не победить, пока люди имеют собственные желания и мысли. И поэтому Смит сейчас мог только догадываться, кому выгодно было замять то дело. В той школе нет никого, у кого есть такие возможности. На первый взгляд. Но дело оказалось замято, это факт. Даже Грег, дилетант с большой буквы, почуял неприятный запашок в этом деле. И Смит, идя по широкой тропинке, ведущей к лечебнице, очень надеялся, что это СКП налажало и теперь затирает следы. И шансы на то, что это именно они, имелись неплохие.
Но если он не прав….
Ну, никого не убили, не изнасиловали. Детские беды через пару лет забудутся. Это дело не стоит его внимания. Но текущие проблемы Тейлор Хеберт он в любом случае использует к своей выгоде. Очень уж вовремя он наткнулся на это дело и не мог не использовать его сейчас хотя бы как повод посмотреть на это заведение изнутри, пусть даже бегло.
— Частный детектив? — Удивился тучный мужчина примерно его возраста, встретивший его на проходной. Судя по форме, это был охранник. — И что вам тут нужно?
— Для начала поговорить с местным начальством. — Терпеливо ответил Смит.
Нет, судя по бумажке, которую вернул ему охранник, сейчас его зовут Уильям Черч. Мужчина мысленно усмехнулся. Сколько имен он уже сменил, что не ровен час, когда он ошибется или случится конфуз, когда он одновременно встретит двух людей, которые знают его под двумя разными именами. Вот это будет смешно.
По-настоящему смешно.
— Да ну? — Удивился охранник. — Ваша бумажка не похожа на документы офицера полиции. Да и ордера нет.
— А эта бумажка на что похожа?
Черч вытащил из кармана несколько купюр, суммой в тысячу долларов. Через несколько секунд они исчезла в кармане охранника. Тот несколько помявшись, как показалось Черчу, только для виду, принял банкноты из пальцев «частного детектива».
— Что мне им сказать? — Осведомился охранник, сменив гнев на милость.
Смит мысленно ухмыльнулся. Он не любит коррупцию, истинно не любит, но готов с ней смириться в те моменты, когда она позволяет упрощать житейские дела.
Охранник не был обязан его пускать. Вернее, он был обязан его не пускать, не то, что бегать по его поручениям. Но деньги в любые времена имеют огромную власть.
— Передайте, что я пришел по поводу Тейлор Хеберт. Она поступила к вам двое суток назад из центрального госпиталя в районе девяти часов утра.
— Девчонка? Помню, привозили пару дней назад. Но её тут нет, она на «дневном». Это тебе надо к заведующему.
— Я знаю, что её тут нет. Просто передайте мои слова кому нужно и кто знаком с её делом. — Настойчиво повторил просьбу Смит.
Охранник вернулся через пятнадцать минут и, судя по выражению его лица, Смит не впустую выбросил казенную тысячу.
— Иди за мной. — Произнес он. — Тед согласился поболтать.
Смит молча повиновался, последовав за охранником.
Пройдя через двери, они оказались в широком коридоре, по обе стороны которого располагались служебные помещения. Смит заподозрил, что осмотреть саму лечебницу ему не удастся и уже через двадцать шагов оказался прав. Охранник остановился у двери с табличкой:
Теодор Барнетт-Младший. Заведующий психиатрическим отделением.
— Входи. Он ждет. — Кивнул охранник на дверь.
Смит, бросив взгляд на другую дверь, видимо ведущую к палатам пациентов, повернул ручку и толкнул дверь, ведущую в кабинет заведующего. Он ожидал увидеть в этом кабинете отражение действительности Броктон-Бей, но в миниатюре.
Но вместо богато обставленного просторного помещения, ему открылся вид на небольшой кабинет, единственным достоинством которого был ломящийся от документов книжный шкаф и широкий стол, одна сторона которого была завалена листами бумаги.
За столом сидел мужчина лет пятидесяти на вид, с насколько густой шапкой волос на голове, что многие позавидовали бы ему, особенно те, кому не повезло начать лысеть, едва им стукнуло двадцать. Помимо гривы волос, Теодора Барнета-Младшего из общей массы выделял горбатый нос и выразительный подбородок. Такого увидишь один раз и уже ни с кем не перепутаешь. Полная противоположность Смита, автопортрет которого можно составлять бесконечно долго и все равно полученный результат окажется бесполезным. Смит являлся образцовым примером выражения «такой, как все». Взгляд прохожих скользил по его лицу, но ему не за что было зацепиться, и в итоге его лицо редко кто мог запомнить с первого раза. А если поставить его рядом с этим доктором или Грегом, на которого нельзя не обратить внимания, то он и вовсе терялся, оставаясь размытым образом в воспоминаниях прохожих.
Пока не начнет говорить, естественно.
— Простите, что отвлекаю, доктор Барнетт. — Начал Смит, проходя к столу.
— Давайте без реверансов. Как видите у меня полно более важных дел, чем развлекать вас. — Доктор указал рукой на край стола заваленный бумагами.
— Как пожелаете, — Пожал плечами Смит, садясь на стул для посетителей, стоящий сбоку стола, в части, свободной от бумаг. — Я бы хотел расспросить вас о Тейлор Хеберт.
— Так не тяните и спрашивайте. — Нетерпеливо бросил доктор, покосившись на дверь. — У меня действительно полно работы, мистер.
— В каком состоянии она к вам поступила? — Смит не обратил внимания на тон врача. Как и охранник, он и вовсе не должен был принимать его.
— В паршивом. — Лаконично ответил врач, но не успел Смит набрать воздуха в легкие для нового вопроса, врач продолжил:
— Помимо признаков длительной депрессии, у девочки присутствуют признаки развивающейся неврастении. В утро, когда её привезли, она плохо понимала, где находится и что происходит, но к счастью, к полудню её состояние стало улучшаться.
— Как думаете, что с ней произошло?
— А что тут думать. Либо жертва банд, либо домашнего насилия. Но второй вариант отпадает. Её привезли в больницу вечером, прямо со школы. Подробностей не знаю, но зато знаю, что школы в семь часов вечера уже закрыты.
— Затянувшаяся шутка одноклассников?
— Возможно. — Врач дернул плечом. — На контакт с психиатром она не идет, а мы не полиция, чтобы давить, да и она не преступник. Но и так видно, что её травят либо дома, либо в школе. И травят уже давно.
— Она приходит сюда каждый день?
— Да, для общения с психотерапевтом. Несмотря на состояние, в котором её сюда привезли, прописывать препараты, как и рекомендовать ей остаться на неделю, я посчитал излишним.
— Она уже приезжала сегодня? — Задал вопрос Смит, понимая, что потратил время впустую. К сожалению, врач либо не знает подробностей случившегося, либо не желает сообщать информацию какому-то проходимцу.
— Нет. Ей назначено на три. И я думаю, вам пора, мистер Черч. — Отрезал врач.
— Да. Вы правы. — Смит украдкой посмотрел на часы. Еще только без двадцати. — Спасибо, что приняли.
Доктор молча отмахнулся от него, вернувшись к своим бумагам. За дверью мужчину встретил рослый санитар, лет двадцати на вид.
— Я провожу вас, — Произнес он, указав Смиту на выход.
— Как сходил? — Грег повернул голову, когда Смит захлопнул двери.
— Никак. Ни здание не осмотрел, ни о девчонке ничего толком не узнал. Машину не заводи.
— Какой еще девчонке? — Удивился Грег, убрав пальцы от ключей в замке зажигания.
Смит сначала удивился вопросу, а затем цокнул языком, вспомнив, что не говорил Грегу о Хеберт, делом которой заинтересовался.
— Помнишь то заявление, что ты откопал?
— Ну, помню. — Кивнул Грэг. — Только не помню, когда мы устроились на полставки в органы опеки.
— Хм. А не ты ли пробубнил, что дело-то с душком?
— Да там таких дел вагон еще наберется, если покопаться. — Усмехнулся водитель.
— Таких не наберется. — Покачал головой Смит, — Где это видано, чтобы дела, связанные с детскими преступлениями так оперативно заминались? Не удивлюсь, если через месяц его прикроют. А если через месяц его прикроют, то я буду только рад, хоть и будет уже поздно что-то делать.