Смит же вовсе не беспокоился, глядя на несущегося на них мутанта.
Ничего не ответив ей, Смит, немного картинно, просто потому что мог, потому-что ему так захотелось, махнул рукой.
Краулер тотчас замер неподвижно.
— Всего лишь здоровая туша. — Ответил Смит на немой вопрос женщины, бросившей на него странный взгляд.
Клякса тем временем разрасталась под Краулером, пока не расширилась достаточно, чтобы поглотить его без остатка. Когда это случилось, Краулер провалился в эту черноту, исчез.
— Пойдём, может, опознаем кого. Как минимум кости должны были уцелеть. Неплохо было бы сосчитать их.
— Пойдём. — Согласилась женщина, встряхнувшись.
Кости остались. Но понять, что кому принадлежало, как и посчитать вплавившиеся в стекло останки было невозможно. Походив десять минут вокруг воронок, Смит покачал головой.
— Это бессмысленно. Пусть тут спецы разбираются. — Пробормотал он, привлекая внимание женщины. — Ты закончила в моём городе?
Женщина задумалась на пару секунд, затем глянув на него, протянула:
— Закончила, — Она медлила, над чем-то думая. Решив для себя что-то, она посмотрела Смиту прямо в глаза. — Ты знаешь, что мир умирает?
— Конечно, знаю. — Кивнул Смит, пытаясь не показывать своего состояния. — Меня это не сильно заботит. Но эта тема интересна одному моему другу. — Сквозь стиснутые зубы, проворчал Смит, массируя виски.
Внезапно разболевшаяся голова не добавляла ему желания думать.
— У тебя кровь идёт.
Смит непонимающе посмотрел на Александрию и только потом, почувствовав неладное, приложил палец к носу.
— Да, действительно, кровь идёт. — Пробормотал Смит, стряхивая алые капли с пальца. — Не обращай внимание. Так что там с концом света? Боюсь, мне известно только то, что он случится в ближайшие годы.
Женщина на несколько секунд застыла, оглядывая Смита. Затем, оглянувшись вокруг, она осмотрела себя. Вздохнула.
— Давай об этом позже? На днях свяжусь с тобой через Пиггот.
— Как хочешь, — Отмахнулся Смит, вспомнив, что Кайзер ещё бегает по городу. К нему, как и к Лунгу, у него тоже есть вопросы. — Наплевать. Мне, и без твоих апокалипсисов есть о чём переживать.
***
Высокий человек в потрёпанном костюме стремительно двигался по подземной стоянке к лифту, часто оглядываясь и прислушиваясь к любому шороху. Не успевая поспевать за ним, следом семенила невысокая девочка, едва вошедшая в подростковый возраст. Спутанные волосы скрывали потерянный взгляд и испачканное в грязи лицо. На ней была одета футболка не по размеру, в которой она утопала, и явно мальчишеское трико, штанины которого были закатаны до коленей для удобства.
До лифта, вопреки опасениям, они добрались без происшествий. Охранник пропустил мужчину без вопросов, узнав уважаемого жильца дома, предпочтя не замечать ни странную девочку, ни их внешний вид. Только когда кабина начала набирать высоту, Кайзер позволил себе выдохнуть, облегченно прислониться спиной к зеркалу на стене. Руна замерла рядом, продолжая сверлить пространство под ногами нечитаемым взглядом.
— Подождешь у лифта. — Произнес он, посмотрев на девочку. — Я заберу сына, кое-какие вещи, и мы уберёмся из города. Всё наладится, вот увидишь.
Девочка заторможено кивнула. Кайзер вздохнул.
— Не так все должно было быть, — Он сжал кулаки. — Не так. Но пока мы живы – мы не проиграли. Всё ещё изменится. Когда пыль уляжется, мы вернёмся и вернём своё. Свершим справедливость. Вот увидишь.
Девочка кивнула ещё раз.
— Но сейчас нам нужно залечь на дно. — Двери лифта раскрылись. — Я скоро.
Двери лифта закрылись. Кайзер, оглядываясь по сторонам, пошёл по коридору к своим апартаментам, на ходу вынимая из кармана брюк ключи. Взволнованный, он не обратил внимания на звон колокольчика, извещающего об открытии створок лифта.
Смит шагнул из лифта, стоило Кайзеру скрыться за углом. Неторопливо он поплелся по коридору, так же как и его цель, прислушиваясь к каждому шороху. Сигналом ускориться послужил нечеловеческой боли крик, полный отчаяния и агонии. Смит, вздохнув, словно перед прыжком в пропасть, повернул ручку двери и толкнул её от себя.
Он знал, что увидит, заходя в гостиную, хотя до последнего сомневался, что увидит именно это. Вернее, не хотел верить, что увидит именно это. Тихо и незаметно пройдя внутрь комнаты, он опустился на диван, так и не обратив на себя внимание хозяина квартиры.
Достал из кармана новую пачку сигарет, затянулся, выдохнул облако дыма, игнорируя горе человека, больше не пытающегося растрясти сына, разбудить его.
— Сколько ни живу, меня всегда удивляла способность чудовищ испытывать чувства. Привязанность, любовь. Откуда они в вас берутся? Это должно быть какая-то ошибка. Насмешка над вселенской справедливостью, будь таковая на самом деле. — Смит обратил на себя внимание Макса Андерса, затем он затушил сигарету о подлокотник дивана, ценой едва уступающего среднему автомобилю.
Кайзер медленно, словно только проснувшись, повернул лицо, перестав укачивать тело сына. В потускневших глазах, полных невыплаканных слёз, медленно зарождалось осознание, осмысление.
— Ты… — Простонал мужчина дёрнувшись к Смиту, но он не смог подняться.
Тело сына на его рука начало падать и Кайзер, опомнившись, снова опустился на колени, удерживая его. Проведя ладонью по волосам наследника, словно каждое движение причиняло ему боль, Кайзер медленно сгорбился, прижав ещё теплое тело сына к груди.
— Я… — Кивнул Смит, снова обращая на себя внимание потерявшегося в страданиях человека. — Я… я знаю, скольких ты убил. Сколько жизней разрушил. Сколько сыновей и дочерей отнял у отцов и матерей, сколько судеб сгубил…
Смит достал из внутреннего кармана полупальто толстый исписанный блокнот, чтобы секундой позже бросить его в голову Кайзера.
— Вот, прочти. — Продолжил Смит, закуривая новую сигарету. — Там все. Все, кого ты убил. Имена всех детей, что уже никогда не доживут до возраста твоего сына. Этот список я составил для тебя. И только для тебя. Всё это… — Смит раскинул руками. — …Макс Андерс, я сделал только для тебя.
Кайзер скосился на растрепанные страницы блокнота. Затем он вернул внимание на сына.
— Я не убивал детей. — Голос его был пустым. — Никогда не убивал детей.
Лицо Смита закаменело, взгляд потемнел. Еще дымящаяся сигарета бесформенным куском упала ему под ноги.
— Азуми Маруяма, восемь лет. — Голос Смита, вторя хозяину квартиры, потерял всякие краски. — Аки Андо. Одиннадцать лет. Нобуо Гото. Семь лет. Такео Исий. Три года. Рудо Бикилу. Десять лет. Таонга Тани. Двенадцать лет. Адиса Тафа. Двенадцать лет. Узочи Дакарей. Тринадцать лет! Кичи Родригес. Пять лет! Монгво Колберт. Семь лет! Повейн Лав. Одиннадцать месяцев.
Смит подался вперёд, всматриваясь в лицо Кайзера, будто пытался в нём что-то разглядеть, что-то отыскать.
— Мне продолжать, ублюдок?
Кайзер повернул голову; он долго смотрел Смиту в глаза. Затем его губы медленно зашевелились. Он тихо, еле слышно произнес:
— О чём, ты? О ком? Я услышал только… клички собак. — Протянул он, брезгливо скривившись. А затем, ещё выше задрав трясущийся подбородок, уверенно, ясно и четко сказал:
— Я не убивал детей. Никогда.
Смит нервно хрустнул шеей. Прищурился. Сжал пальцами подлокотник, превращая его в бесформенную массу. Посмотрел в глаза Кайзеру.
— Ты, блядь… одной смертью не отделаешься. — Прорычал Смит, не сдерживая крика. — Но для начала, прежде чем покончить с тобой… я расскажу тебе историю…
Смит, усилием воли возвратив себе самообладание, подошёл к замершему на месте Кайзеру. Под его ногами чернотой цвела Кляксы, лишая способности двигаться, но не слышать.
— …про женщину, судьба которой однажды свела её с людоедом, и про её дочь, рожденную в союзе с чудовищем. И о том, какое знакомство у меня с ними сложилось. Скажу сразу: знакомство было короткое, мимолётное. — Смит мерзко ухмыльнулся, глянув в окаменевшее лицо Кайзера, затем Смит перевёл взгляд на тело мальчишки. — Знаешь, в отличие от тебя, я детей убивать не люблю, боюсь, сказать, что не балуюсь этим, уже не смогу, ты наверняка не поверишь. Ну, так вот, последний раз, аккурат месяц назад, в Бостоне, пришлось мне убить дочурку того самого чудовища. Но только взглянув на неё…