Приветственно кивая местным служащим, Смит шёл по извилистым коридорам, пропуская прикладные лаборатории, коими испещрена эта часть бункера. Его дорога завершилась у дверей руководителя комплекса.
Избыв дневную норму вежливости, Смит распахнул дверь, никак не предупреждая хозяина кабинета о своём приходе.
Входя в кабинет именно таким образом, Смит не намеревался застать хозяина за каким-либо непотребством или бездельем. Люди тут работали не за деньги и не за свою жизнь. Всех их Смит когда-то вербовал сам, и все они в конечном итоге узнали, на кого согласились работать.
Каждый в этих стенах и телом и душой принадлежал им с Пелидом, даром, что их сердца ещё бились.
Идиотов он тоже не нанимал, потому не удивился тому, что о его присутствии уже знают. Хозяин кабинета не удивился, увидев Смита на пороге кабинета, встретив его стоя у своего стола.
— Сэр, — Уже не молодой человек восточных кровей, едва заметно склонил голову в приветствии, ровно настолько, чтобы это ясно говорило об уважении, но не выглядело раболепством. — Вы, наконец, прибыли.
— Мне слышится укор в словах твоих? — Упав на предложенное хозяйское кресло, Смит скептически приподнял бровь.
— Ни в коем разе, — Отмахнулся от обвинений управляющий, опускаясь в кресло для посетителей. — Но ждал я вас ещё три дня назад.
— Все прошло хорошо?
— Лучше чем ожидалось. И это на самом деле вызывает опасения, учитывая природу способностей объекта.
— Объясни.
Мужчина почесал густую бороду.
— Понимаете, объект - высокоранговый Умник. Мы с таким работали и знаем, на что они способны, но способности этой особы… иногда складывается ощущение, что она берёт информацию из воздуха, демонстрируя невиданную продуктивность. Порой складывается ощущение, что она начинает врать, насколько неправдоподобными и дикими бывают её ответы. Но проверки, даже самые тщательные, доказывают обратное. Это меня и смущает на самом то деле. С таким мы ещё не имели дел, и я не могу гарантировать эффективность программы. Если позволите, мой вам совет – объект нужно ликвидировать. Я не могу гарантировать её лояльности даже сейчас, а учитывая работу, которую на неё возложат, даже мелочная диверсия с её стороны может обернуться полным крахом, катастрофой. Продолжать же процедуры считаю контрпродуктивным решением. Здоровье объекта и без того подорвано. Продолжая, мы просто добьёмся того, что она даже говорить не сможет.
— Результаты тестов? — задал вопрос Смит.
— Положительны. Её личность практически полностью уничтожена. И это меня так же смущает. Боюсь, имея дело с этим Умником, я стану еще большим параноиком. С ней ни в чем нельзя быть уверенным.
— И что тебя смущает?
— Есть странности в её результатах. Понимаете, нельзя убить личность человека полностью, оставив чистый лист. Никакими способами. Это невозможно даже в случае с несформированной личностью ребёнка. Но её результаты говорят мне обратное. Она - чистый лист, за редким исключением. Всё говорит, что её память частично ещё при ней, но с собой она её не связывает. И это на самом деле сводит меня с ума.
— Хм?
— Она - Умник. Самый сильный из всех, каких я видел, но даже удерживая это в голове, результаты её тестов практически невозможны. Они противоречат всем основам. Всей базе имеющихся исследований. Но, как бы сказать… повторюсь, она - Умник. И если допустить что она каким-то образом способна симулировать, то получается какой-то бред. На её месте разумней было подделывать результаты так, чтобы не вызывать подозрений, но она делает всё наоборот, демонстрируя фантастические результаты. Из-за этого я не могу сказать, что она симулирует. Все тесты говорят об обратном, но, всё по тем же причинам, утверждать, что работа с ней прошла успешно, я не возьмусь. Потому мой вердикт неизменен – объект нужно ликвидировать.
— То есть, если предположить, что она смогла сохранить себя, частично или целиком, демонстрируя вам невиданное актерское мастерство…
— Тогда выходит, что она сама себя закопала. — Подхватил ученый. — Что тоже не лишено смысла. Если она понимала к чему всё идет, то могла предпочесть смерть такой жизни. Удивительно на самом деле, такого ещё не было. В конце-концов, вся наша работа нацелена именно на Умников и их подклассы.
— Я прислушаюсь к вам, доктор. — Смит вышел из-за стола, — Я заберу её. Думаю, у меня найдётся способ проверить ваши подозрения.
— Могу надеяться узнать результаты работы? — Доктор поднялся вслед за Смитом.
— Я сообщу их вам. — Кивнул Смит, направившись к двери.
Подопытную содержали на том же уровне, но на один ярус ниже, буквально под кабинетом управляющего. Спустя один лестничный пролет и полсотни шагов, Смит оказался у прозрачного зеркала, по другую сторону которого на кресле каталке сидела истощенная фигурка. От её запястья тянулись прозрачные трубки, присоединенные к капельнице, стоящей поодаль.
— Похожа на жертву Освенцима. — Хмуро прокомментировал Смит. — Нестандартная реакция организма. У прочих такого не было.
— Я позволил себе превысить норму вводимых препаратов в четыре раза, — Ответил ученый на невысказанный вопрос. — Это сильно подорвало её здоровье.
— Ты превысил норму в четыре раза и всё ещё не уверен, сохранилась ли у неё личность?
Смит внимательно посмотрел на ученого.
— Теперь я сомневаюсь уже в твоём рассудке. У тебя не было задачи лишить её подвижности.
— Прошу меня простить, но все побочные эффекты обратимы. В ходе работы с ней я сосредоточился на достижении результата, но оставался в разумных рамках, не допуская непоправимого урона её организму.
— Пусть так. Я забираю её. Считайте свою работу с ней завершенной.
Ученый кивнул, склонив голову ниже обычного.
Палата подопытной не была похожа на камеру, в которую её сбросили после лечения пару недель назад. Обычная комната лишенная каких-либо индивидуальных черт. Обычный рабочий стол с отключенным от внутренней сети компьютером, обычная кровать. Обычные светло-серые стены. Четвертая стена не была обычной, являясь односторонним зеркалом. И обитательница комнаты не выглядела обычной. Исхудавшее тело, руки – две серые ветки. Кожа на лице, словно натянутая на череп бумажная маска. Волосы, яркие на снимках с камер, сейчас были соломой, высушенной на солнце. В глазах - пустота.
Когда Смит вошёл в комнату, она не обратила на него никакого внимания, продолжая сидеть в каталке, глядя в пол неосмысленным взглядом. Смит оглядел её с ног до головы, отметив, что в этом кресле, таких как она, могли бы поместиться две. Девочка просто тонула в кресле.
— Посмотри на меня. — Приказал Смит, остановившись в двух шагах от каталки.
Девушка подняла голову, уставившись в него расфокусированным взглядом.
— Кто я? Отвечай.
Взгляд девушки медленно сфокусировался на нем. Сейчас он мог сказать, что смотрит она не сквозь него.
— Хозяин этого места. — Последовал ответ.
Смит покачал головой, отмечая, что ученые перестарались. Он едва расслышал её голос.
— Как меня зовут? Отвечай четко и громко.
— Я не знаю. Недостаточно… — девушка захрипела, закашлялась, но продолжила отвечать на вопрос, чувствуя боль в глотке, — …вводных данных.
— Хорошо. Не рви глотку. Назови себя.
— Объект ноль три, девять три. Статус – особый, пометка: чёрный.
Смит медленно повернул голову, бросив вопросительный взгляд на руководителя проекта, всё еще стоящего за зеркалом.
— Как ты узнала об этом? Отвечай.
— Это видно.
— Видно ей, — Вздохнул Смит, помассировав переносицу, испытывая приступ головной боли. — Говорят, ты симулируешь. Не имея возможности это проверить, тебя было решено убить. Как смотришь на это?
Девушка не ответила, вероятно, не услышав в его словах прямого вопроса. Препараты лишают не только личности и памяти, но и многого другого.
Не став тянуть, Смит отключил девушку от капельницы, и, схватив её за тонкое запястье, рывком сдернул её на пол, прямо в центр растущей кляксы перехода.