— Похоже, ты уже действительно не та Эми, что упала в воды Леты. — Протянул Смит. Вернув внимание на её сестру, он сухо произнес. — Тебе я тоже не доверяю. Позже подпишешь ещё пару бумаг. С семьей разбираться будешь сама. Ясно?
Виктория кивнула.
— Вот и хорошо. А сейчас займитесь своими делами. У меня важная встреча. — Смит перевел внимание на приоткрывшуюся дверь. — Агата, забирай обеих. Размести их на этаже. Отведи их в Евдору. Старшая должна подписать ряд бумаг. Он поймет, какие именно. Если захотят, проведи по штабу, там, где можно. — Открывая переход у себя за спиной, Смит обвел сёстер взглядом.— Всё, ступайте.
Не дожидаясь ответа, он вышел из-за стола и шагнул в кляксу, чтобы тут же исчезнуть в её объятиях.
Клякса вытолкнула его у здания СКП, в неприметном переулке. Закурив очередную сигарету, он поплелся к зданию СКП, аккуратно перешагивая через лужи крови. Тела хоть и успели уже убрать, но смыть кровь ещё не удосужились. Вся улица сейчас пестрела багровыми кляксами, на манер его переходов.
Обойдя автомобильный кран, с трудом поднимающий изорванный корпус бронемашины при помощи своего менее крупного товарища, Смит скрылся в холле СКП.
Он бы не удивился, если бы увидел внутри группу туристов, внимающих словам приятного экскурсовода, но вопреки его ожиданиям, холл СКП, впервые на его памяти выглядел так, как должна выглядеть приёмная штаба полувоенной организации. Всюду, куда не глянь - сотрудники СКП, облаченные в нормальное обмундирование. В их руках - оружие, не распылители пены. Из потолков выглядывают автоматические турели, в самую душу заглядывающие своими спаянными стволами. За место симпатичной девушки за стойкой регистрации, стоит солдат с квадратной челюстью. У СКП, к удивлению Смита, получилось переключиться на военные рельсы куда как быстрее, чем полагал Смит. К слову, он вообще сомневался, что в случае подобного кризиса, СКП успеет отреагировать согласно ситуации.
У регистрации он надолго не задержался, стоило сообщить к кому он, так его тут же отправили к лифту. Он уже не удивился, когда к нему приставили двух солдат в качестве сопровождающих. До кабинета Пиггот они добрались быстро, и задерживать в приёмной его никто не стал. Сопровождающие остались за дверью.
— Директор Пиггот.
Смит, помня, что дневной лимит вежливости иссяк, а возвращающиеся боли не добавили настроения, плюхнулся в кресло для посетителей, не дожидаясь ответа женщины.
— Мистер Смит, кажется так вас называют те, с кем вы пересекались ранее, — Женщина посмотрела на него сквозь недобрый прищур. — Ни разу не была в качестве посыльного, и привыкать к этому не собираюсь. Возьмите и идите. — Женщина, пошарив в столе, вынула из его недр сложенный надвое лист бумаги, и положила рядом с ним. — У меня вал работы.
Смит глянул на лист, лежащий с его края стола. Взял его и, не проронив ни слова, поднялся с кресла.
— Постойте. — Смит остановился, посмотрев на неё через плечо. — Благодарю, за помощь с обороной штаба. Ваши бойцы выиграли так нужные нам минуты. Соболезную потерям.
Смит кивнув, вышел из помещения.
Не задерживаясь ни секунды, он покинул здание, распрощавшись со своим сопровождением на выходе из лифта. Вернувшись в тот же переулок, Смит раскрыл лист.
Внутри оказалась только одна фраза, написанная от руки.
Лист вспыхнул белым пламенем в его ладони. Смит шагнул в Кляксу, выронив пепел на асфальт.
Клякса вытолкнула его на возвышенности, посреди чистого поля. С его позиции, как и ночью, был хорошо виден участок дороги, еще несколько часов назад подвергшийся бомбардировке. Он успел закинутся таблетками ещё один раз, но стоило кончику сигареты, зажатой между его пальцев, заняться дымом, как на горизонте, с юго-запада, он заметил чёрную точку. В приближающемся к нему силуэте он распознал знакомую фигуру.
Александрия сегодня была в своём костюме, однако снизившись, она сняла шлем с головы.
— У тебя отличные пророки. — Смит, сделал затяжку, указав кончиком сигареты на глаз женщины. — И хирурги. Глаз на место вернули быстро.
— У них имеется опыт. — Сжав шлем подмышкой, Александрия опустилась на землю в паре шагов от Смита. — Слышала, ночью у вас была заварушка.
— Да, была. Сейчас приводим город в порядок.
— Также говорят, Кайзер скрылся от твоих людей.
Смит усмехнулся, глянув в глаза Александрии.
— От меня он не сбежал. О Кайзере можно забыть, так же как и о Лунге. Давай закончим говорить о погоде и перейдем к делу. Ты, помнится, хотела поговорить о Конце Света. Что ты знаешь о нём?
Женщина кивнула, её взгляд незаметно ожесточился, лицо, истратив всякое благодушие, окаменело.
Напрягшись всем телом, словно боясь даже говорить об этом, она прошептала:
— Сын не тот, за кого себя выдаёт…
========== Эпилог ==========
Эпилог.
Дождь, как из ведра уже сутки льющийся на головы горожан, сегодня решил добить и без того отвратное настроение Колина до тошноты отвратительной моросью. Хотелось спрятаться от дождя под своей броней, но в данной ситуации это было невозможно. Не мог он и не хотел находиться здесь и сейчас, прячась под маской героя Протектората.
Герой, мать его.
Колин дёрнул плёчом, уткнувшись невидящим взглядом в красно-белые полосы государственного символа США.
Эйфория и радость от победы над Лунгом испарилась, когда ему сообщили о потерях. Десятая часть личного состава из числа сотрудников Протектората нашли последнее пристанище на этом кладбище. Пятая часть боевого состава СКП - таков итог краткосрочного боя с бандой Лунга. Утешало лишь то, что из его команды никто не пострадал, разве, что гордость Робина, каким-то образом все же упустившего Демона-Ли. Ещё одним ударом по гордости Робина стало обнаруженное тем же днём истерзанное тело японца. Все следы говорили о том, что его порвали большие собаки.
Колин на эту новость только плечами пожал, не став даже задумываться над тем, как псы могли настигнуть этого телепорта. Самому факту смерти Демона Ли он так же не придал значения, прекрасно зная, что военные уже сутки зачищают город от остатков банд, частым гребнем проходясь по домам и улицам. Пленных не берут, никого не арестовывают. Не удивительно, что они не оставили без внимания новость о сбежавшем злодее. А то, что те псы заодно с военными у Колина сомнений не вызывало.
Колин мог бы назвать это террором, но не стал. Слишком долго он был свидетелем творящегося в городе безумия, чтобы заступаться за воров, преступников, убийц и насильников. Да и перед кем заступаться? Эти люди всё делают по закону, у них и бумажки нужные есть. Не сложно понять, что было бы, если бы он вздумал пойти на конфликт с ними.
Становиться вне закона у Колина желания нет. Да и мысли противиться планам военных у него тоже, честно говоря, нет. Их методы жестоки, лишены милосердия, но Колина всё чаще стали посещать мысли, что иное зло можно забороть только каким же злом.
Колин встряхнулся, заметив шевеления часовых за спинами людей, пришедших на погребение. Все речи давно сказаны, все кто хотел, попрощались с ушедшими. Панихида закончилась. Гробы начали опускать под музыку оркестра. Отделение военных вскинуло ружья, нацелив их в небо. Каждый из трех холостых залпов заставлял Колина покрываться мурашками. Мелко вздрагивать. Оркестр смолк с последним залпом.
Колин сжав челюсть, стоял на месте, пока могилы не засыпали. И только потом он отправился к выходу из кладбища, обогнув стоящих поодаль подчиненных. Они, в отличие от него, пришли в костюмах и он ещё не был уверен, нужно ли ему, чтобы лицо Оружейника вскоре узнала вся страна. Его и без того будут обсуждать местные СМИ, обсасывая то, что Оружейника не было на прощании.
Падальщики.
Покинув кладбище, он направился к припаркованному поодаль седану. С удовольствием скрывшись от дождя в салоне автомобиля, он сунул пальцы под горячие потоки воздуха, нагнетаемого из печки.