— А они тут причём? — Тейлор
нахмурилась, не понимая, что может быть общего между ними и Трио. Докеры в её мировоззрении были жертвами дерьмовых обстоятельств. Трио – теми самыми дерьмовыми обстоятельствами, только иного масштаба и только её личными. И поэтому сейчас она недоумевала.
— Ни при чём, — Вторя её мыслям, кивнул мужчина. — Ты закончишь школу через два года, и у тебя будет куча неприятностей, если не поймешь сразу, что не все неприятные для тебя слова сказаны с целью обидеть или оскорбить. Иногда это просто слова и не стоит так болезненно на них реагировать. Хотя, наверное, ничего не выйдет.
— Почему это? — Продолжала хмуриться школьница, окончательно теряя нить разговора. Мысли мужчины ускользали от неё, обрывались, будто он говорит не с ней, а с самим собой и половина его слов так и осталась при нём.
— Твой отец не похож на того, кто захочет, чтобы его дочь хоть секунду провела в компании докеров, да и ругаться в твоём присутствии он не станет. — Засмеялся «сержант» Тортон.
— Ааа. — Тейлор, наконец, поняла, о чем говорит мужчина, но тут же нашла контраргументы. Она видела коллег отца, и они не казались ей теми людьми, которые непрерывно оскорбляют друг друга. — Я видела докеров. И они не такие.
— Дай угадаю: ты видела их в присутствие отца? — Мужчина внезапно махнул рукой. — Не отвечай. По лицу вижу, что прав. Да и не в докерах дело, а в тебе.
— Что вы хотите сказать? — К нахмуренным бровям добавилась прикушенная губа. Тейлор подсознательно ждала новых обидных слов. Мужчина это заметил и в этот раз не стал ухмыляться, вместо этого он, сохраняя серьёзное выражение лица, коротко бросил:
— Я ни разу не оскорбил тебя. Ни сегодня, ни в день нашего знакомства.
— Вы назвали меня собакой.— Возразила она.
— Это было сравнение. Признаю, немного неудачное. И если это тебя задевает, я больше не стану упоминать твой горб.
— У меня нет горба! — Тейлор сжала кулаки в карманах куртки.
— Но он будет, если продолжишь сутулиться. Ладно-ладно. Всё. Молчу. — Улыбнулся он. — Не дуйся.
Тейлор вздохнула, промолчав. Отчасти потому, что хотела верить его словам, отчасти потому, что не хотела больше устраивать сцен и снова выскакивать на улицу. И уж тем более, не хотела ругаться с Тортоном. Особенно, если он не обманывает и у неё действительно есть шанс попасть в Аркадию.
— Твой отец едет.
Тейлор посмотрела вперёд. Машина отца действительно вынырнула из подъёма, в который уходила дорога.
***
Доки – поражённое гангреной сердце заживо гниющего Броктон-Бей, вызывало у Смита двоякие чувства. Доки были заброшены. Это было ясно раньше, но лишь появившись тут вживую, он снова убедился, что ничего нельзя возводить в абсолют. Да, полиция если и появлялась ранее в ряде районов Доков, то только при чрезвычайных ситуациях при содействии Протектората, а СКП ограничилась простой слежкой за паралюдьми, обитающими тут. Да, люди когда-то ушли отсюда. Но, со временем, практически вымерший район вновь заполнился жильцами, людьми, которым больше некуда было идти. Они жили тут незаконно, Смит точно знал, что налоги с немалой части района не собираются. Но винить людей он не мог. Выбирая между голодной смертью в канаве и голодной смертью в стенах родного дома… Ответ был очевиден.
Разобравшись со срочными проблемами и убедившись, что в ближайшее время город не вымрет в одночасье из-за одной особо опасной девочки, Смит решил продолжить свой пеший тур по городу. Изменять себе он не стал и, посетив все более-менее благополучные районы города, решил навестить и ту его часть, о которой не пишут в рекламных буклетах. Доки были трущобами, это утверждение не подлежало сомнению. Можно было подвергнуть обсуждению лишь то, насколько опасными трущобами они были. Однако обсуждать подобные вопросы было уже поздно, судьба доков предрешена и обсуждению не подлежит, но это не мешало ему думать над этим.
Ступая вдоль начинающей зарастать травой и деревьями дороги, некогда одной из главных в развивающемся районе, Смит осматривался, прикидывая, сколько из этих обшарпанных зданий заброшены окончательно и сколько людей сейчас скрывают за собой эти местами начинающие осыпаться стены. Район доков и прилегающие к нему массивы заброшенных многоэтажек были одним из самых паршивых мест среди всех городов США, население которых перевалило за сотню тысяч. Чем глубже он удалялся вглубь этого района, тем сильней в этом убеждался. Если на южном и западном краю района еще встречались целые здания и более-менее чистые улицы, то тут, почти в центре этой клоаки, его окружали лишь серые скелеты домов, зачастую лишенные даже стен. Смит, забравшись в самый центр района, смотрел на будущее всего Броктон-Бей. Тёмные провалы пустых окон смотрели на него в ответ. Та же судьба нависает над остальной частью города меньше, чем через год, если он не справится с первым, самым лёгким, но очень важным этапом своего плана. Смит поёжился под порывом гуляющего между домами холодного ветра, наверняка пришедшего сюда со стороны океана. Центр доков, ту его часть, что не подконтрольна Барыгам и АПП, он осмотрел не детально, оправдывая себя тем, что смотреть тут особо не на что. И сейчас, припоминая карту города, свернул на ближайшем перекрестке на восток. Была у этого района одна достопримечательность, на которую он хотел взглянуть сегодня своими глазами, и Смит собирался сделать это до темноты.
Через час пешей ходьбы его снова стали окружать жилые дома. Однако он не вышел к Даунтауну. Нет, он всё ещё шёл по докам, припоминая недавнюю свою мысль. Нельзя возводить всё в абсолют. Доки, как и весь город, не были однородной массой. Центр доков был заброшен, но юго-запад района был заселён. Там, чуть южнее, жила та девчонка, Тейлор Хеберт, которую так пожалел Грег. Но если от района, где она жила, посмотреть на восток, то картина кардинально изменится, напоминая любому человеку, что он отнюдь не в центре города. А пройдя ещё километр или два, случайный путник снова вернётся в цивилизацию, или в то, что жители Броктон-Бей привыкли так называть за годы нескончаемого кризиса.
Случайный путник выйдет на Лорд-Стрит. На эту улицу можно выйти из любой точки города, если идти от моря на запад, либо от гор на восток. И это единственная улица, которую запустение, общее для всей северной части города, коснулось лишь отчасти.
Выйдя на Лорд-Стрит со стороны центра доков, Смит позволил себе выдохнуть и отвести руку от рукояти пистолета, покоящегося в глубоком кармане пальто. Коротко оглядевшись, он пошёл на север вдоль дороги, пропуская мимо себя автомобили. Они проносились по широкой дороге в обе стороны на такой скорости, будто боялись, что если будут ехать медленней, то что-то может случиться. Даже по обжитым районам южной части города жители только так и перемещались. Быстро, на всей возможной скорости. Не оглядываясь и не сворачивая с намеченного пути. Смита, неспешно бредущего вдоль Лорд-Стрит, это не касалось. Он не был излишне самоуверен, жёсткие уроки насыщенной событиями жизни давно лишили его этого недостатка. Смит был уязвим, как и все люди вокруг него. Он тоже мог ошибаться в своих действиях. Если его спросить, отличается ли он кардинально хоть чем-то от окружающих, то Смит, долго подумав, ответит: «Да, отличия есть. У меня больше удачи, чем у них. У меня вообще много удачи». Никаких иных серьёзных отличий от других людей он давно уже не замечал. А прочее… Нужно было ещё разобраться, не делает ли его это “прочее” неполноценным в сравнении с другими людьми. Этим вопросом Смит задавался давно и пока что собственные ответы ему не приходились по душе. Впрочем, и это было из той категории вещей, от раздумий о которых можно легко отмахнуться в пользу более важных дел.
Рынок, на который Смит вышел, в какой-то степени относился именно к таким делам.
Открытое всем ветрам, покрытое бетоном пространство, наполненное маленькими и не очень магазинчиками, хрупкими даже на вид, вызывало у мужчины брезгливость, смешанную с недоумением. Недоумение в свою очередь разжигало любопытство, которое и привело его сюда. Не только оно, конечно, но именно сейчас он появился тут только из-за любопытства. Но, если смотреть на ситуацию в целом, то любопытство в его присутствии на открытом рынке повинно в малейшей степени.