Колин недовольно нахмурился. Этой темы он избегал с момента их выезда из гаража. Сколь талантливым он был в создании технарских устройств, столь же бездарным он был во всём остальном. Благо ему хватало соображения понимать это. Но от понимания собственных недостатков ему не стало легче. Ни капельки.
— Вежливо попросим? — Улыбнулся Колин, пытаясь сохранить лицо.
Знать, что о твоих недостатках известно всем окружающим, чьё мнение тебя хоть как-то интересует - это одно, но демонстрировать их - это совсем другое. Оружейнику остро захотелось на всё плюнуть и развернуть Ямаду обратно. Но он понимал, что это будет выглядеть ещё хуже. Ему ничего не оставалось, как смириться с поражением. Желала того Джессика или нет, но своим вопросом она загнала его в угол, словно зверя. Вот только в отличие от того же зверя, Колину даже рычать не на кого. Джессика не виновата в том, что он сначала делает, а потом думает. И так во всем, что не касается его «таланта». Мужчина печально вздохнул. Паршиво начавшись, эта неделя продолжала доказывать ему, что любая ситуация всегда может стать ещё хуже.
— Ты ведь даже не думал об этом, верно?
Колин тоскливо посмотрел в окно, делая вид, что не услышал вопроса. Погруженный в свои переживания, он не заметил, как они остановились, приехав к месту назначения. Ямада припарковалась напротив въезда на территорию школы. Вдали, за высоким кованым забором, виднелось серое здание учебного кампуса.
—Знаешь, каким бы ущербным ты себя ни считал, в одном ты, бесспорно, обходишь очень многих. — Усмехнулась Ямада, поняв ситуацию, в которую загнал себя Оружейник. Конечно, она всё поняла, ведь именно за знания и опыт он уважал Джессику. Именно из-за них Колин взял её с собой. Но слова психолога задели Колина сильнее, чем он мог вытерпеть. Оружейник резко повернул голову, вперившись в женщину взглядом.
— В чём же? — Бросил он, не отводя взгляд.
Колин мог выдержать многое, но только не насмешку над его недостатками. Но это Джессика Ямада. Они слишком долго знакомы, чтобы лишать её шанса на оправдание.
— Ты удачлив, — Колин фыркнул, ожидая продолжения. Пока что её ответ ему не нравился. — И тебе повезло, когда ты взял меня с собой.
— Это не везение, это логика. — Вставил Колин, окончательно взяв себя в руки. Слова Ямады успешно были заперты в глубинах памяти. От лёгкой обиды не осталось даже тени. Её острые когти больше не скребли по внутренней стороне его черепа, перетягивая на себя все внимание.
— Лоо-гии-каа! — Протянула Ямада, подняв палец вверх. — Она заменяет тебе то, чего ты лишён. Как разные части мозга перетягивают на себя функции поврежденных участков.
— Да, я везучий, — Отстраненно согласился Колин, припомнив все те разы, когда он, казалось, должен был неминуемо сгинуть. Переведя внимание на Ямаду, он вдруг понял то, что скрывалось за её словами. — А теперь обрадуй меня. Скажи, что ты знаешь, как нам выйти из этой ситуации.
Ямада в ответ лишь прищурилась. Колин увидел блеск в её глазах, но он не смог распознать, что бы это значило.
— Да. Знаю. — Ответила она, весело улыбнувшись.
Покинув машину, они направились к парадному входу. Не заметив на своём пути ни одного ученика, Колин решил, что сейчас идут уроки. Но идя к кабинету директора, расположение которого они выяснили у дежурного учителя, встретившего их в вестибюле, он почти изменил своё мнение. Чем дальше они шли, тем чаще им попадались ученики. Это были либо одиночки, прятавшиеся по углам, либо шушукающиеся группы учеников, демонстрирующих своё присутствие более смело.
— “Прогульщики”, — Подумал Колин, остановившись перед дверью, ведущей в приёмную директора.
— Ты всё запомнил? — Спросила Джессика, не спеша открывать дверь.
— Я социопат, а не дурак. — Сквозь зубы прошипел мужчина, пребывая в смятении.
Сейчас он не знал, шутит ли Ямада, или это тонкая издёвка. В конце концов, обговорённая ими роль, которую Колин должен сейчас сыграть, не требует от него никаких талантов или навыков. Поэтому он задавался вопросом о мотивах, толкнувших Джессику задать этот чёртов вопрос. — Пошли.
И они вошли. Сначала в приемную, а после короткого разговора с секретарём, женщиной, не многим младше самого Колина, их впустили к директору. Джессика Ямада не последний человек в городе.
И чтобы их без промедлений приняли, ей оказалось достаточным показать документы и указать причину своего приезда. Свои документы Колин не показывал. Это было бы бессмысленным действием. Все знают Оружейника, но никто не знает Колина Уоллиса. Когда они вошли, Колин, в отличие от Ямады, принимать предложение директора и садиться за стол не стал. Вместо этого он остался стоять у входа, сделав шаг в сторону от двери. Это действие было обговорено, и Колин нехотя признавал правильность этого. Джессика права, тут он не помощник. Оружейник да, тот мог бы решить этот вопрос, он мог надавить авторитетом, потребовать ответы. Колин Уоллис на такое не способен, и вся его текущая роль свелась к изображению из себя немого истукана. Ограничившись скупым кивком на приветствие директора, Колин оглядел помещение.
Расположенная на севере города, эта школа не смогла избежать упадка, захлестнувшего регион. Это отразилось во всём. В стенах самой школы, в людях, её населяющих. Отражения на себе затянувшегося кризиса, образовавшегося вслед за триумфальным дебютом Левиафана на острове Кюсю, не избежал и кабинет директора. Этот небольшой кабинет, как и вся школа,
был серым. И дело не в старой, выцветшей под жаркими лучами июльского солнца краске на стенах. Дело не в облупившемся лаке на столе из тёмного дерева, что ломится под весом бумаг. Дело в чём-то неуловимом, ускользающем от увечного восприятия Оружейника. Север города медленно умирал, став наглядной иллюстрацией для жителей южных районов Броктон-Бей. Он говорит им всем своим видом: «Глядите на меня, я ваша судьба». Ведь не только север загибается, загибается весь организм, просто северу не повезло, и гангрена охватила этот орган быстрей. Оружейник знал об этом. То, что ускользает от него на уровне интуиции, он легко обнаружил на бумаге. Он знал, что Броктон-Бей уже никогда не выберется из кризиса ещё тогда, когда его нога даже не ступила на эту землю. Принимая бумаги о своём назначении в далеком Вашингтоне, он проявил любопытство и заранее разузнал о будущем месте своей службы. Но изменить ситуацию он не мог ни тогда, на заре своей карьеры, ни сейчас, на пике популярности и влияния. Корень проблем Броктон-Бей лежит вне его компетенции, вне его способностей, он скрыт далеко за пределами его знаний и умений. Колин смирился, переключив внимание на то, что его по-настоящему волнует. На то, что он в силах изменить. К текущей ситуации, что привела его в это место.
***
Поход к директору школы не удался. Нет, не так. Он нашёл то, что искал. Колин получил нужную ниточку. Они с Ямадой вышли на след возможной убийцы Софии, но слова директора не выходили из головы Оружейника. Что-то в них было не так. Его не покидало чувство, что нитки, связывающие складную историю директора Уинслоу, самые что ни на есть белые.
Он признавал, что плохо знает своих малолетних подопечных, но о Софии кое-что был вынужден узнать, когда её повесили ему на шею. Сталкер точно не была той девушкой, которую описала директор школы. Либо они говорили о разных людях, по недоразумению носящих одно имя, имеющих один цвет кожи и, вдобавок к этому, общающихся с одними и теми же людьми.
Колин даже не понимал, в какой бред поверить проще: в тот, что поведала ему та женщина, или в тот, что был рожден его воспалённым от недосыпа рассудком.
Сомнения бы ещё долго мучали его, не позволяя определиться с выбором следующего шага, но Ямада, была согласна с ним в оценке слов директора. Она также не поверила директору, но, к глубочайшему сожалению обоих, поделать с этим и как-либо надавить на директора они не могли. Да и не факт, что под давлением директор изменила бы свои показания. И вывод напрашивался сам собой. Поход к директору школы не удался.
Вариантов следующих действий оставалось не так уж и много. Они могли вернуться в штаб, либо они могли наведаться к той самой Тейлор Хеберт, характеристике которой, если верить словам директора школы, мог позавидовать сам Кайзер.