Покинув цех, он шумно выдохнул. Всякое он видел в жизни. Он был там, где ступала «Бойня 9», и видел итоги их игрищ. Он видел, на что способен больной разум «Павших». Он сам творил всякое дерьмо как по приказу, так и по велению сердца и разума. Но этот цех… то чем тут занимались азиаты… Этим занимались не любимчики Джека Остряка. Этим занимались не паралюди, в каком-то смысле рабы желаний «паразита». Люди, люди создали это место. Люди. Это всё сделали люди. Во всей этой возне с паралюдьми он слишком быстро запамятовал, что для свершения зверств людям не нужен придаток в черепную коробку. Забыл, что людям не нужны никакие сверхспособности, рога или копыта, чтобы быть чудищами.
Ладонь сама потянулась к портсигару. Снова захотелось курить. Унять злобу и гнев, что тянутся завладеть его мыслями. Но Смит вдруг замер, так и не прикоснувшись к зажигалке. Едва заметный шёпот в его голове подал ему идею, и эта идея показалась ему уместной.
Сигарета ещё была зажата между его пальцами, когда он прикрыл веки, задержав дыхание. Время замерло вокруг. Но прошел один миг, одна секунда сменила другую, и человек открыл глаза, что с этого момента смотрели на мир чужим взглядом.
Выдохнув так, будто для него это что-то новое и непривычное, мужчина обратил внимание на сигарету, что он все ещё сжимал между своих пальцев. Грустная полуулыбка на мгновение исказившая черты его лица сменилась мрачной сосредоточенностью.
— Быть по сему. — Молвил он, ни к кому не обращаясь.
Кончик сигареты вспыхнул под его колким взглядом. Сделав быструю затяжку, он развернулся и направился обратно в притон.
— Боец! — Сухо обратился он к одному из двух солдат, дежурящих на входе в цех в качестве охраны. — Бегом найди мне канистру бензина!
— Будет исполнено! — Солдат мигом умчался в сторону колонны машин, занявших сейчас всю территорию вокруг цеха.
Он, не став дожидаться возвращения своего слуги, направился вглубь здания, не задерживая своего взгляда на телах девушек, что когда-то похитили и сделали безвольными проститутками, не вылезающими из трипа. Не смотрел он и за засаленные занавески, за которыми проходило существование потерявших волю к спасению и всякую надежду девушек, жизнь которых была медленно превращена в нескончаемый ад через чудовищные испытания. Не смотрел он в подернутые дымкой глаза несчастных, кои разумом находятся где угодно, но не в реальности. Идя по коридорам, он смотрел только вперёд, отсекая всякие лишние думы.
Его путь завершился у лестничного пролета, ведущего в подвалы. Он уже знал, что там была организована тюрьма для содержания тех, кого уже к утру должны были переправить в Канаду. Девственницы. Цена на них перевесила любую похоть. Их не накачивали наркотой, не насиловали и даже кормили больше одного раза в сутки. Они должны были сохранять товарный вид до самого конца.
Когда человек спустился в подвал, их тут уже не было. Девочек вывели из цеха до того как он вошел туда в первый раз. Но и шёл он сюда не затем, чтобы справиться о здоровье несостоявшихся рабынь.
— Евдор! — Окликнул он офицера, что руководил выводом заложниц, поиском важных улик и допросом пленных. — Узнали что?
Он мотнул головой в сторону клеток, за прутьями которых сейчас на коленях стояли пленники. Их было немного. Семеро всего, но в большем числе пленных он не был заинтересован. Скорее наоборот, пленных, по его мнению, оказалось слишком много.
— Пока немного. — Мотнул головой офицер. — Но мы ещё не начинали. Я подумал, что лучше перевести их в Центр, а там уже взяться за них всерьёз.
— И правильно. — Кивнул он, внимательно осматривая азиатов. — Кто из них главный?
— Вон тот. — Евдор указал на крайнего справа.
Человек, проследив за пальцем слуги, посмотрел на азиата, кивая своим мыслям. Этот азиат отличался от остальных не только внешним видом. Был в нём какой-то внутренний стержень, видимый даже со стороны. Это, да изгаженное татуировками тело, отличало его от сжавшихся в страхе подельников.
— Передашь дознавателям, чтобы не церемонились с ними. — Произнес он. — Один мой “добрый друг” пожелал, чтобы даже Джек Остряк со своей сворой подивились их мастерству.
Он кивнул, пара пленных вздрогнули, сжавшись ещё сильней, а азиат, на которого пальцем указал человек, бросил на мужчину убийственный взгляд. Он ответил ему не обещающей ничего светлого улыбкой.
— Ваш приказ выполнен.
Человек обернулся, бегло оглядев бойца, которого он отправлял за бензином несколькими минутами ранее.
— Свободен. Вернись на свой пост. — Выхватив протянутую ему канистру он посмотрел на своего слугу. — Открывай клетку. Открывай немедленно! — Нетерпеливо приказал он, отворачивая крышку канистры.
Солдат подчинился, человек сделал шаг в клетку и остановился, осматривая азиатов и давая время присутствующему внутри дознавателю покинуть камеру.
— Вы все подохнете. — Произнес он, переводя взгляд с одного азиата на другого. — Подохнете в муках, — человек вперился взглядом в главного азиата. — И сам дьявол проникнется к вам жалостью, когда бог смерти сбросит вас в царство мёртвых.
Он начал поливать голову крайнего справа азиата бензином. Тот отплевывался, пытался встать, уклониться от струи, но у него ничего не вышло. Кандалы на руках и на ногах не позволяли ему этого. Азиат смог добиться только своего падения на плечо своего соседа, что тут же попытался отпрянуть в сторону, догадываясь о плане человека с канистрой.
Он вытащил зажигалку из кармана. Глядя в глаза главарю, он театральным жестом поднес её поближе к пленнику. Чиркнул кремний. Под мольбы показательной жертвы зажигалка упала в лужу бензина.
Скоро одежда азиата занялась огнём. Скоро испуганный крик сменился воплем, полным нестерпимой боли, когда его плоть начала плавиться и пузыриться под натиском беспощадной стихии. Человек к тому моменту уже вышел из клетки, когда огонь, бросившись, было к нему, отпрянул в сторону от лакированных туфель, словно напуганный зверёк.
Уже через несколько секунд одежда соседа главаря, что сейчас горел заживо, полностью занялась огнём. Но это только начало их испытаний. Переживших эту ночь азиатов ждет болезненное будущее и незавидное посмертие.
Через десять минут крики стихли, сначала замолк первый азиат, затем захрипел в агонии его сосед. Третьему с лева азиату повезло, у него обгорела лишь левая рука. Ему действительно повезло. Плотная одежда плохо поддавалась огню и перестала гореть до того как пламя успело лизнуть его лицо и нестриженные патлы на голове.
— Слушай мою команду. — Бросив полный отвращения взгляд на покойников, человек нетерпящим возражений голосом принялся отдавать приказы своему слуге, пока обжигающее пламя сменялось редкими язычками пламени на горящей одежде трупов. — Этих в Центр. Тела после допроса уничтожить. Тут всё зачистить. Не должно остаться никаких следов. Детей и девушек переправить в наш госпиталь. Реабилитацию они будут проходить там. Займётесь подбором всех нужных специалистов, если таковые понадобятся. Убитых заложниц… верни семьям. Так пожелал мой “добрый друг”. Это мой прямой приказ. Всех, кто будет против - отправляй ко мне. Лично обеспечу ублюдкам путёвку на тот свет, будь то хоть президент этой страны.
***
В квартиру Смит вернулся только с рассветом. Зачистка цеха заняла намного больше времени чем сама операция. В конце концов, было решено после сбора улик просто сжечь там всё вместе с телами азиатов, не переживших штурм. Это обещало новую шумиху, но в этот раз у них есть официальная версия для прессы.