Лабиринт. Об этом Эпицентре им известно намного больше. Практически вся жизнь этой девочки, с момента её рождения, по момент её приезда в Броктон-Бей, хранится на бумаге в секретных архивах СКП. Ещё одна искалеченная Триггером жизнь, ещё один человек, угрозу которого для окружающих очень сложно переоценить. Но Колин, видевший последствия атак Симург и результаты игрищ Бойни Номер Девять, очень хорошо представлял, на что может быть способна эта невменяемая девочка. И потому, с он содроганием ожидал того момента, когда у неё испортится настроение. И молился, чтобы в один прекрасный день команда Трещины вместе с Лабиринт решила перебраться в другой город. Видит Бог, этот город и без Эпицентра с уровнем угрозы 12+ представляет собой жизнь посреди минного поля и эта «ядерная бомба» тут определенно лишняя. Но судьба редко благоволит этому городу, а потому остаётся лишь утешаться тем, что массам неизвестно то, что известно ему. В ином случае началась бы паника и призывы убрать это из города любыми способами. Мало кто из паникеров способен остановиться и представить, что Лабиринт может прийтись не по вкусу такая перспектива, и ещё меньше на самом деле подумают, во что может превратиться этот город в случае, когда ситуация выйдет за рамки. И всё это может стать реальностью и без поддержки членов команды Лабиринт.
Тритон. Дело 53 и этим всё сказано. Стандартное отсутствие памяти, как и информации о нём в базах, внешний вид, далекий от нормального и юный возраст. Эти факторы только чудом не свели его с ума, сделав очередным неуравновешенным психопатом. В прямом противостоянии самый слабый из пятерки, но если дать ему мотивацию и время, то уже можно делать ставки, за сколько дней вымрет очередной мегаполис, а потом думать, как это списать на атаку Губителя. Да, сам он заявляет, что его способности не являются, безусловно, смертельными. Но Колин поверит в эту ложь не раньше, чем поверит, что Эми, биокинетик, не способна влиять на головной мозг. Оба они лгут о своих способностях, но если мотивация Эми более-менее ясна, а заслуги и позиция тянут на прижизненный памятник, то причины Тритона, наемника-злодея, занижать свои возможности были вне понимания Колина.
Грегор-Улитка. Тоже что и Тритон, только намного более опасный, во многом в силу своего зрелого характера и более отталкивающей внешности, что не могло не наложить свой отпечаток. По рекомендациям СКП в случае конфликта приближаться к нему категорически запрещено. Да, за ним не было замечено убийств, но никогда не знаешь, когда он решит атаковать не быстрорастворимой клейкой массой, а кислотой, способной в считанные мгновения растопить мягкие ткани и растворить кость.
Трещина, лидер команды и единственный её член, не являющийся Делом 53 и не имеющий серьезных проблем с головой, выходящих за норму. А потому о ней известно не меньше чем о Лабиринт, вплоть до девичьей фамилии матери.
Несомненно, незаконно добытая информация, но только если смотреть на вещи со стороны восторженного юноши, глядящего на мир горящим взором. Оружейник же, читая личные дела этой группировки, испытывал лишь благодарность по отношению к тем людям, что попрали закон, предпочтя ему здравый смысл.
Что до Трещины, то, не смотря на всеобъемлющую информацию, сказать о ней многого было нельзя. Обычная жизнь, обычная судьба человека, что столкнулся с потрясением и не вышел из него тем человеком каким был до этого судьбоносного момента. Несомненно, способна на убийство, в ином случае не носила бы с собой огнестрельное оружие, скрытое под свободными полами костюма. Несомненно, имеет железную волю, иначе бы давно прогнулась под обстоятельствами. И выбор стези наемника, несомненно, был лучшим выбором, из всех возможных. Если исключить варианты с вступлением в Протекторат или в прочие госструктуры. Несомненно, из всей пятерки лучший выбор для ведения переговоров. Во всяком случае, Колин надеялся на последнее, приземляясь на тротуар, по ту сторону проспекта от ночного Клуба Паланкин, где базировалась вся группировка.
Колину не понравилось то, что он видел перед собой. Ему не нравилась эта тишина, и ему не нравилось отсутствие толпы у клуба в этот час. А закрытые двери клуба заставили его напрячься и прикоснуться к рукояти алебарды.
Колин остановился у закрытых дверей, бросил хмурый взгляд на белую табличку, висящую на дверях, и, взявшись за ручку, дёрнул дверь на себя. Дверь не поддалась. Он толкнул от себя. Та же история.
В другой ситуации он бы подумал, прежде чем действовать. Вспомнил бы о законе, запрещающем врываться на частную собственность без разрешения суда. Но усталость, продолжающая усложняться ситуация в городе и память о судьбе местных бродяг, заставили его действовать без оглядки.
Приводы брони зажужжали, синтетические мышцы послушно сократились, подчиняясь электронному импульсу, существующему всего тысячную долю секунды.
Тяжелая дубовая дверь выдержала мощный удар ноги, не проломилась. Но петли слетели, а за ними слетела и дверь, завалившись внутрь. Пред Колином предстала тревожная тишина. Секунду простояв у открывшегося входа, он ступил во мрак неизвестности.
Продвигаясь по вестибюлю, Колин поймал себя на мыслях о надежде, что найдет лишь опустевший клуб, в спешке брошенный хозяевами. И виной тому было не человеколюбие, не жалость по отношению к злодеям, а третьи сутки без сна.
Наверное, поэтому, обычно решительный в сложных ситуациях, сейчас он замер перед входом в зрительный зал.
Колин шумно вздохнул, прервав сеанс жалости к себе. Он отбросил ширму в сторону, жадно выглядывая детали погруженного в полумрак помещения.
Он сразу узнал её. Трещина в своём костюме сидела за барной стойкой. Она сейчас была похожа на него, если на миг представить в своём воображении, что эта вконец вымотавшаяся женщина сутки была занята делами клуба, а потому предстала перед ним уснувшая прямо за барной стойкой, опустив на ту голову. Будь он кем-то другим, не собой, он бы этим вечером тоже отправился не в мастерскую, а в бар, возможно тоже бы уснул за стойкой. И он почти поверил в эту картину, сложившуюся в его голове. Почти поверил, что она была жива.
Колин осторожно направился в сторону женщины. С каждым его шагом иллюзия теряла детали, обращаясь кровавой реальностью.
Трещина была мертва. На ней не было маски, а потому пулевое ранение во лбу молодой девушки нельзя было не заметить. И удивление, застывшее на мертвенно бледном лице, тоже не ускользнуло от него.
Обойдя багровую лужу, застывшую на полу, Колин внимательно осмотрелся. Заглянул он и за барную стойку.
Будь он кем-то другим, он бы выматерился от увиденного. Но был он тем, кем был, а потому только плотнее сжал челюсть, всматриваясь в открытое лицо незнакомой девушки, почти ребёнка. Да что уж там, она и была ребёнком. На вид девочка известная как Саламандра была не старше Виктории Даллон. И такой же мёртвой как Трещина.
Ещё раз внимательно осмотрев зрительный зал и не обнаружив в нём новых тел или притаившегося врага, он вышел на связь со Штабом.
— Консоль-Оружейнику. Приём.
Секунда тишины казалось, растянулась на десять.
— Оружейник-Консоли. Приём.
— В клубе Паланкин обнаружены тела Трещины и Саламандры, требуется оперативная группа, криминалисты и парамедики. Приём.
Колин буквально слышал, как дежурящий на пульте сотрудник СКП клацает по кнопкам.
— Принято. Группы выехали, время ожидания десять минут. Приём.
— Принято, ожидаю. Приём.
Конечно же Колин ждать не собирался. Вместо этого он направился к притаившейся в углу лестнице, ведущей на второй этаж.
Сложно было не заметить, что клуб был двухэтажным. И ни для кого не было секретом, что тут жила вся команда Трещины. И все, кому было нужно, знали, что весь второй этаж был переоборудован в жилое помещение, а потому Колин сильно сомневался, что больше сегодня не увидит покойников.
Не мог убийца пристрелить Трещину и Саламандру и проигнорировать всех остальных, и тем более оставшиеся в живых члены команды не могли проигнорировать убийство товарищей, иначе бы он увидел тут совсем другую картину.