— Не похож он на крестьянина.
К приступу паранойи добавилось острое желание убраться оттуда как можно скорее. Особенно когда не-крестьянин сложил пальцы в виде пистолета.
Пуля будто пропустила все эти скучные моменты вроде полета до цели, и сразу оказалась у меня между ребер. Я испытал дичайшую, совершенно адскую боль, которой даже и представить себе не мог еще когда система не отключила подобные ощущения. Мир вокруг изменился, превратился в негатив, выцветший снимок самого себя. Внутри истошно кричал Кворл, вся система звенела от напряжения.
Мне казалось, что я стал маленьким, еще меньше, чем гнусные коротышки, достаточно легким чтобы танцевать на кончике иглы. Я висел где-то на орбите, а передо мной в бесконечности парили все эти чудовищные планеты. Наше солнце могло упасть на любую из них, сгореть в атмосфере. И вся эта первобытная невообразимая вселенная безумия с ревом пыталась просочиться через дырочку, оставленную пулей.
Преследователь сделал один шаг, но при этом пересек огромное расстояние, между нами. Пространство сложилось для него пополам.
Он что-то сказал напоследок, и толкнул меня прямо в мерцающий портал, после чего последовал еще один болезненный взрыв. Этот всплеск унес из окружения краски, детали и перспективу, превратил все в закорючки, накарябанные мелом на белоснежном ничто.
…
Я — Умеренность.
Смотрю на мир глазами Тимура. Сейчас мы в его машине. Рядом на сидении та самая девушка, беглянка.
Я любуюсь ее спящим лицом вместо того, чтобы следить за дорогой — она настоящая красавица, но жизнь в Обители бессмертных оставила свой след. Со лба до шеи, через правый глаз идет длинный темный шрам.
Между креслами валяются таблетки с угловатыми письменами на упаковке. Общепринятый язык Амаравати, что иногда не переводится приложениями в головах агентов. Внутри блистера не хватает двух таблеток, остается семь. Нужно добыть еще — как невовремя ввели этот чертов карантин! Может быть, на складе что-то найдется?
Я должен постараться. Найти какой-то другой способ уйти в Паутину. Слишком много я отдал, чтобы ее вернуть. Теперь ни за что не отпущу. Нужно выдвигаться, скоро я должен быть на месте. Лишь бы на блокпосте не задержали.
Я — Повешенный.
Теперь я на месте дяди Миши. Весь сон как рукой сняло — я у себя на кухне, наливаю сомнительного вида жидкость в столь же презентабельный стакан.
Снова нужно драться, но уже нет никаких сил. Я должен помочь этим молодым ребятам, хотя бы потому что они помогли мне. Как это сделать? Я таю. Больше можно не вспоминать о плохом, но без этой силы я всего лишь почти догоревшая свечка. Этот огонек горел слишком долго, но он еще должен посветить. Еще совсем немного. Ради Вовки. Ему никто не помог, и я тоже не успел. Может быть, хотя бы в этот раз…
Я — Правосудие.
Я — Восемьсот пятнадцатый. Мы в каком-то странном месте. Здесь из снега растут большие каменные руки, а поезд мчится прямо по прозрачному озерному льду. Я только что убил несколько остроухих диверсантов, пытавшихся отцепить вагон. Еще один корчится в созданных мной змеиных кольцах.
Я знаю кто они, знаю почему мстят «Стигме». Могу догадываться для чего проведена атака на Владивосток. Поезд захвачен, и до пункта назначения может не доехать. Если я застряну здесь, не смогу передать сведения своим.
Оксана должна удержать контроль над ситуацией до моего возвращения. У нее много сильных агентов. У нее теперь есть Ким — что он будет делать? На нашей ли он вообще стороне…?
133 — День Четвертый: Видения (1)
Я — Звезда.
Я теперь Варвара. Я уже почти привыкла к поселку.
Здесь жутко. Но все лучше, чем возвращаться на панель.
Мы победили чудовище. Это белесый гигант с прозрачной, покрытой синюшными венами кожей и зубастой пастью. Один из наших защитников эту пасть ему разорвал, и сейчас стоит на груди поверженной твари. По телу моего собрата все еще бегают искры его силы.
Чудовище не исчезает. Оно пришло не из Паутины? Недавно мимо поселки проехала колонная бронетехники. Смертные союзники шавок «Стигмы». Мы не собираемся вмешиваться, если они не полезут к нам. Лидер обеспокоен, он не верит в способность агентов разобраться со всем этим.
Но я верю. Как же звали того парня с молотом?