Радио
Я видел сон, и был он реальнее, чем сама жизнь. Яркие краски, логика и последовательность событий такие, что я действительно был готов в это поверить. Хорошая попытка. Тебе почти удалось заставить меня поверить, почти….
Пустая заправка. Одинокий кассир за прилавком с дешевым и уже подостывшим кофе. И я, покупающий пачку винстона и кружку автоматного капучино. Время за полночь, а в рюкзаке пачка еще не открытого дешевого корма для пса, который остался дожидаться меня, раздраконивая кресло со скуки. И только я протягиваю кассиру последнюю разменянную пятисотку, как в помещение врывается солевой джанки с бегующими от безумия глазами, с остатками вонючей блевоты на штанине. Он подходит ко мне, хватет за груки, и, что-то бубня себе под нос, пытается выхватить у меня купюру. Я вламываю ему под глаз, и его тут же отбрасывает на полметра назад. Он разжимает захват, и я уже хочу сматывать удочки, как он тут же резким движением достает из кармана складной нож и с размаху вонзает его мне в живот. От неожиданности и шока меня покрывает холодный пот, и тут же я ловлю второй удар, уже в грудь. Дыхание перехватило. Я не могу ни вдохнуть, ни выдохнуть. Пытаюсь что-то прокричать, но губы только беззвучно шевелятся, не издавая при этом ни звука. Вой сирен и холод, пронзающий тело, головокружение и тысячи огней, пляшущих в глазах – вот что я проживал, перед тем как проснуться в страхе.
Я вскакиваю с кровати, весь покрытый холодным липким потом, перевожу дыхание. Всего лишь сон, всего лишь сон — твержу я себе, с облечением выдыхая остатки напряжения от слишком яркого наваждения. К моему удивлению, я просыпаюсь в своей же комнате, в которой все на месте. Но вместо окон и дверей лишь стены, обклеенные новогодней гирляндой, что я прикупил пару недель назад. Все переливается красно-голубым цветом в такт биению моего пульса.
Я встаю и надеваю свежую футболку, оставленную на стуле перед моим компьютерным столом. Пытаюсь включить комп, но эффекта ноль. Клик-клик-клик, чертова куча бестолкового железа.
На том же столе стоит мой старый приемник, который я привез из гаража, в надежде продать на авито за дополнительную пару сотен любителям антиквариата.
Что черт возьми здесь происходит? Это новый сон? Почему в моей комнате нет дверей и окон? Это новый кошмар? Это никогда не закончится… Закрываю глаза и пытаюсь проснутся, тряся головой, но ничего не выходит. Внезапно мои попытки прерывает шипение радио.
-Пшшшш- пшшшш сынок, иди кушать, я не хочу одна, пшшшш-пшшш, ты утреннюю кашу будешь доедать или мне выкинуть? Пшшшшшш.
- Мааааааам, мамаааааа, ты меня слышишь? - кричу я истошно, хватая радио и пытаясь понять, есть ли у этого чудо-прибора микрофон.
Молчание.
- Мы тебе давно уже хотели джинсы купить, поехали сегодня вместе, а то я знаю, ты ерунду, как обычно, купишь пшшшшш-пшшш, я хочу сама посмотреть.
- Мама я поеду один, без тебя разберусь, что мне покупать — отвечаю я.
Меня парализовало от шока, что я слышу свой собственный голос по радио, словно записанное шоу на радиостанции, крутящееся на репите. Пытаюсь его выключить, и ничего не выходит. Кручу ручку переключения станции: Пшшшш-пшшш….
Ловлю новую радио-волну и слышу звуки моря. Именно того южного моря, которое я увидел впервые в жизни в восьмилетнем возрасте. Воспоминания захлестывает меня, и я вспоминаю радостное лицо папы, когда ему удалось завести свой ржавый москвич. Бац. Едем по трассе Адлер-Сочи, и мы с мамой едим мороженное, сидя на заднем сиденье. Бац. Мы ночуем в придорожном мотеле, пахнущем клопами, и я засыпаю под звуки сверчков, стрекочущих поздним июльским вечером. Бац. Папа жарит на мангале шашлык на берегу моря, а я в это время смотрю, как волны уносят мои сандалии, которые я не нарочно оставил близко у края воды.
Шум волн и крики чаек с прибоя. Я слышу все это на старой записи, через динамик дряхлого и пыльного радио, сидя на кровати в своей комнате, закрывая глаза и окунаясь в свои воспоминания. И все, что осталось - это память о времени, когда я был по-настоящему счастлив. Память, которую у меня никто не сможет отобрать, тусклую, эфемерную и блеклую, как старая аудиозапись, но оживающую в голове, словно забытая и покрытая пылью раскраска, с которой наконец-то сдули пыль, перед тем как окончательно выбросит на на помойку.
Переключив станцию, я слышу голоса друзей во время нашей посиделки в лесу возле костра. Слышу их смех и тупые, похабные шутки под звуки потрескивающего костра. Слышу завывания осеннего ветра и вспоминаю глотки обжигающе горячего глинтвейна в тот вечер, после которого я навсегда потерял друга, переспавшего в тот день с моей, на тот момент, девушкой. Все это вспоминается со смехом и кажется таким простым и глупым.
Новая станция - и я слышу радостный лай своего щенка, которого я выклянчил у охранника со стройки. Мой плюшевый Барри, засыпающий у меня на животе, разведя лапки в сторону, слишком слабый, чтобы их держать под собой.
Свет в моей комнате снова мерцает, и стены покрываются рябью от вибраций и цвета. Или это в моей голове? Cвет заполняет мои мысли, а зрение расплывается, как после стакана крепкого неразбавленного коньяка. - Я не хочу это терять! Пожалуйста, еще немного…
Хватаюсь за радиоприемник, как за последнюю надежду, и переключаю станцию в последний раз:
- Сынок, пожалуйста, возвращайся домой по-раньше, я же волнуюсь за тебя и не смогу уснуть, ты же знаешь. – Мама, все будет хорошо, ты же знаешь, люблю тебя, мамуля — Я тоже люблю тебя, сынок, позвони…
В горле стоит ком, и я не могу больше сдержать слез, которые катятся по щекам, падая затем куда-то в вниз, сквозь пол, в пустоту и растворяясь в ней. - Позвони пшшшш-пшшш я буду ждать пшшш-пшшш. – Хорошо, мамуля…
Моя последняя ложь. Моя жизнь или мой сон - это все пролетает как каледойскоп, разбрызгивая бледные краски вдоль неонового шоссе, закручиваясь в спираль, мерцая, сжимаясь и расширясь в такт моему дыханию. - Позвони пшшшшшшшшшшшшшшшшшшшш
Хватаю радио и швырю его прочь. Оно пролетает сквозь прозрачную стену и рассыпается тысячей разноцветных пикселей, словно двухмерный фейерверк, распадаясь и собираясь снова и снова, словно радужная голограмма, излучающая радужные проекции.
Я знаю, что это лишь сон. Всего лишь сон. Он был долгим, местами красивым, местами мрачным, счастливым и, при этом, печальным. Все эти лица, улицы, города - все тонет в море неона, пляшущего посреди мириад звезд. Я забываю кто я, что я, но это уже и не важно. Важно лишь чувство блаженства, что притягивает меня, словно гравитационная воронка. Я несусь куда-то вдаль сквозь многомерные, блистающие, перетекающие одна в другую абстракции. Я улыбаюсь в последний раз и отдаюсь потоку, перед тем как услышать последнее: «Спасибо что были с нами пшшшш-пшшшш. Всегда ваше, радио « Надежда». Пшшш до скорых встреч…..пшшшшшшшшшшшшшшшшшшшшшшшшшш