Радиомолчание

Но померзнув еще пару минут, Меллер передумал. Если бы кто-то из зомби добрался доверху, он давно колотился бы в дверь. Рой пока не слышал оттуда ни звука.

– Я... все же воспользуюсь вашим советом, – произнес он. – Вернусь ближе к эфиру.

– Берегите голову, – такими словами проводил его Энди, и Рой нырнул к двери, вертя в руках склянку с растворителем.

Поначалу он не собирался уходить с лестничной площадки. Тут было тихо и тепло. Рой стоял, вглядываясь в темноту лестницы, прислушиваясь к монотонному гулу ветра. Стены были покрыты граффити, вниз по ступеням в огромных количествах ползли провода. Ими увит весь этот город: Рой слышал, таким способом Древние пытались вернуть связи между своими машинами, потерянные из-за статики Черной Луны.

Никакой реакции на появление Меллера, и так минут пять. Довольно скоро он согрелся и даже начал подумывать о том, чтобы вздремнуть. Только громкость транзистора нужно выкрутить на максимум, чтобы никто не застал врасплох. Однако лестницы всегда были в числе мест повышенной опасности, любое корпоративное руководство скажет вам об этом. Меллер перегнулся через перила и глянул в пролет, как в колодец. Пусто, до самого дна. Все входы в эту часть дома Энди перекрыл на совесть. А еще Рой заметил, что дверь на последний этаж распахнута, и в ее темном проеме люминесцирует оранжевая полоска. Эта полоска сразу бросилась ему в глаза – кажется, Рой знал, чем бы это могло быть.

Он вытянул из кобуры «Яд», подкрутил фонарь так, чтобы тот светил еле-еле, и двинулся вниз.

На полпути он убедился: полоска эта – надпись на черной двери. Ого! Махинисты почитают эти двери как святыни. Потому, наверное, что они никогда не открываются, оставляя огромный простор для фантазии. Но, может, хоть в этот раз… Закрытые двери всегда вызывали у Меллера зуд в руках.

Он тихо спустился ко входу на последний этаж. Ухватившись за косяк, заглянул внутрь. Коридоры в обе стороны, ряды закрытых дверей. Нелюди не видно. Транзистор молчит.

– Эй, – шепнул Меллер. – Есть кто живой?

Никакой реакции. Тогда Рой шагнул внутрь и прикрыл за собою дверь.

Рой повел «Ядом» влево, вправо – пусто. Потом он посветил на черную дверь. Дверь Богини, как ее тут называют. Стены вокруг нее и напротив были исцарапаны ритуальными письменами. Справа от двери Рой увидел похожую на половинку звезды букву «А» (махинисты называют этот знак «Триключ») и хвалебные надписи, просьбы в адрес Анисофт, богини жизни и доброты. Между надписями – кружево, ритуальный узор, похожий на пчелиные соты. Слева – «Ключ Гудиса», косой крест из четырех линий, пересекающихся под прямым углом, с двумя точками в образованном ими ромбе. Словно два глаза, наблюдающие из проводов. Вокруг – слова страха и почтения, поскольку Гудис – бог недобрый, бог опасный, бог пластмассы и неживой природы. Но вот в чем загвоздка: оба они – и Гудис, и Анисофт – покинули Город давным-давно – что, собственно, и заварило всю эту кашу с мором и ходячими трупами. Впрочем, так говорят махинистические легенды, в то время как корпоративная наука неоднократно заявляла: все эти сказки про Ушедших Богов, что разочаровались в людях и бросили их на произвол судьбы – антропоморфизм, мистификация, декадентство и продукт расстроенной выживальской психики. Но все это не мешало махинистам писать послания Ушедшим Богам – на случай, если те вдруг решат вернуться. Писать на самой двери было строжайше запрещено, и единственное, что было на ней –  та самая надпись, что завлекла Роя с лестницы – ярко-оранжевая, горящая на черном фоне: «Anysoft corporation». И тот же полузвездный знак, только отпечатанный в Древности, а не нацарапанный в Безвременье от руки.

Ну что ж, четвертая Дверь Богини, которую Рой пытается открыть. Он даже успел выработать некий алгоритм.

Шаг первый. Дернуть ручку – заперто, само собой.

Шаг второй. У ручки, чуть выше и правее – полукруглая выемка. Покопавшись за пазухой, Рой вытащил Ордер – знак отличия паладина, крупный перстень с круглым оранжевым камнем. Меллер носил его на цепочке, тому были причины. Он приложил Ордер к выемке. Никто не учил его так делать – просто ему казалось, что они подходят друг к другу. Перстень ничего не изменил: как и раньше, ручка двигалась, сама дверь – нет.