– Учту, спасибо, – Арсений кинул воду в салон через окно.
–…И особенно от этого гадюшника Бурывихи.
–Что, еще раз? – опешил Арсений, – от Бурывихи?
–Так точненько, – сказал Морж, – хуже клоаки здесь не сыскать, прямо в сердце этого леса засела и корни пустила до самого Ада.
Морж выключил тумблер подачи бензина, поставил пистолет обратно на место и вытер промасленные пальцы о свою тельняшку.
– В любом случае, – начал толстяк, теребя ус, – я тебе не командир, чтобы указывать куда ехать, а куда нет. Езжай куда хочешь. И… забудь что я сказал.
Сказать ему или лучше не стоит? -подумал Арсений, и решил рискнуть.
– Просто, – начал он, – я как раз собирался ехать именно туда. Мне предложили работу смотрителем на вышке, и я из-за скудных финансов согласился. Но теперь ты мне сказал, что это место какое-то…нехорошее… Скажи, чего мне там ожидать?
Морж обошел девятку Арсения, подошёл к нему вплотную и поднял свою левую руку так, что уродливый шрам оказался прямо перед его лицом. Красновато-розовая масса шевелилась при каждом движении мышц толстяка.
– Я заметил, что ты уже разглядел мой шрам за прилавком, но не спросил о нем, видать, от сильной воспитанности. Я очень редко рассказываю, откуда он у меня, но тебе, из-за цели твоего пути, расскажу…
* * *
«…Было это в 2015 году, летом. Про Бурывиху я и знать не знал, оказался там проездом. В ту пору у меня было много друзей, любимая женщина и куча увлечений. Мы ездили вместе на море, устраивали пьянки, гуляли до утра и дышали полной грудью, пока не теряли сознание. А больше всего будоражила нашу кровь всякая синтетическая дрянь, оккультизм и ересь. Мы много раз ночевали на кладбищах, устраивали сеансы с духами и бродили по местам силы. Ничего необычного, кроме обычного страха и дерганных нервов.
Но однажды – нашлось место. Мой друг, Витька Макеев, мой лучший друг, на нашу общую беду услышал от какой-то плешивой бабки о Бурывихе и кучерявом Лесу. Мол, там живет настоящая нежить, по ночам бродят призраки и из местного озера каждое полнолуние истекает неестественный свет… Ну, мы такие энтузиасты на эти россказни и клюнули – собрали вещи и на ближайшие выходные рванули.
Заехали на машинах в лес, на поляну, и чуть поодаль, в деревьях сделали лагерь. Было нас всего четверо: я, Зоя – невеста моя, и Витька со своим братом Сашкой, только школу окончивший. Так и разбили все палатки вокруг костра.
Лес был и вправду кучерявый – всюду густая поросль деревьев, кривые стволы и ветви, а корни… Знаешь, я ведь что подумал это живые змеи повылазили из гнезда, даже испугаться успел. Во многих лесах я бывал, но такого – не видел никогда. Но кто знает, может это было предупреждением не лезть туда…
Я с Зоей по розжиг пошел, а Витя с Сашкой тем временем переносили наши припасы из машин к палаткам. Сперва все было тихо и мирно: птички поют, пчелы летают – прям Божья благодать. Но когда мы шли все дальше за новым хворостом, нутром стал понемногу замечать что-то неладное - воздух был холодный и сырой, так еще и вонял тухлятиной. Стало совсем темно и мрачно – деревья будто небо закрыли, словно уже глубокая ночь, а мы всего-то от силы минут десять бродим, а ветер то и дело воет издали. Постояли мы немного, прислушиваясь…
Ну, я Зою с ветками обратно отправил, а сам пошел проверить, откуда вонь доносилась. Прошел еще метров сто, и прямо передо мной словно из ниоткуда возник широкий ров, да такой глубокий, что шею запросто бы свернул, если бы в последний момент за корявый пень не схватился. Глянул вниз – ох, лучше бы я этого не видел - на самом дне рва настоящий могильник- лоси, кабаны, волки, олени –все свалены в кучу друг на друга и гниют с таким смрадом, что я в тот же момент вырвал на землю весь свой обед. Те туши, что снизу, уже полностью сгнили и разложились, только скелет остался, а верхние еще продолжали кровоточить, словно их недавно убили. Я точно помню, что один из лосей, со вспоротым брюхом и оторванной ногой, в один момент вскинув голову и заревел, да так горько и громко, что сердце схватило…Такое никогда не забудешь… После этого он уронил голову и больше не шевелился.
Я, не на шутку перепугавшись, рванул обратно в лагерь что есть мочи, даже не разбирая пути. Меня накрыл такой жуткий, неестественный страх, что сердце било по ушам и в глазах потемнело. Это не мог сделать просто какой-то зверь, понимаешь? Все звери были выпотрошены, разорваны на части, изуродованы – и свалены в кучу, словно так и должно быть!
Еле-еле я добежал до палаток, упал на траву и вмиг потерям сознание. Со слов Зои и ребят, я выскочил с противоположной стороны рощи, неистово крича и закрывая уши, ударился головой об столб дерева и вырубился.