В нескольких метрах позади раздалось какое-то старческое покашливание и звук схожий с большим бубенцом или скорее с коровьим боталом, еще и медное кольцо колдуна сильно сжало палец. Буквально в трех метрах от себя разглядел женскую фигуру, хотя какая женщина — старуха в какой-то накидке. Ну так ему показалось, что старуха прикрывала голову и тело какой-то старой дерюгой. Димка рванул из ножен меч, но скорее от неожиданности, чем осознанно.
— Тихо-тихо, воин, не будешь же ты рубить бедную старуху. Сам пришел к нашему жилищу и если устал, то Кирсти покормит тебя и даст свежий тюфяк для ночлега. -прошамкала старуха жутко коверкая слова.
Димка понял смысл сказанного, но говорила она на языке вардов будто перекатывая во рту горячую картофелину.
— Кристи? -только и спросил Дмитрий.
— Кирсти, моя внучка. -затрясла головенкой старуха поправив его, — Она сейчас придет. Я послала ее принести немного вина уставшему путнику.
— Да нормально все, не устал вовсе, да и пора мне… -попытался уйти по английски Ковалев.
— Да вот же она. -прошамкала старушка кивнув куда-то рядом с Дмитрием.
— Вино. Выпей! -тут же раздалось возле правого плеча и Дмитрий второй раз подпрыгнув схватился за рукоять меча.
Девушка стояла в паре метров от него держа в руках небольшой глиняный кувшинчик.
— Пей, это вкусно! -снова повторила она улыбнувшись.
Ее голос был мелодичен, но слова она коверкала точно так же как и старуха. Девушка даже через бесформенное рубище выделялась округлыми формами, да и на лицо была скорее симпатичной, еще и огненно рыжие волосы выбивались из-под ее накидки.
«Так-то ничего деваха, и голос звонкий, но тоже слова коверкает словно пьяная. Может, какой-то местный диалект?» -подумал Дмитрий и взял из рук рыжеволосой кувшинчик в котом плескалась жидкость.
Вот только пить он не собирался, не нравились ему эти особы, еще и кольцо-сторожок сжимало палец сигнализируя об опасности. Решил притвориться, что глотнет из кувшина, отдаст его, да и пойдет дальше своей дорогой пока другие жители этих развалин не набежали, а чтобы хоть как-то отвлечь старуху с внучкой, спросил:
— А много вас тут живет?
— Чертова дюжина, -ответила рыжеволосая девушка словно ребенок показывая ему сначала две растопыренные пятерни, а потом еще три пальца.
— Кто, одна семья?
— Одна, одна. Я с сестрами, мать наша, дочка и племянницы, да Кирсти с Эреми.
«Мать? Это сколько же лет вашей матери, если ее дети дряхлыми старухами выглядят?» -подумал Дмитрий, но спросить ничего не успел, так как она продолжила:
— Эремия мала еще, а вот Кирсти, коль пожелаешь, воин, поможет скоротать тебе ночь. Будешь доволен, в самом соку девка! -засмеялась старуха будто прокаркала ворона, а Дмитрий в это время поднесший горлышко кувшина к губам чтобы сделать вид будто пьет вино от неожиданности закашлялся, впрямь чуть не глотнув предложенного напитка.
«Это чего, бабка сама внучке сутенершей выступает? Может прикалывается? Или заведено у них так — первому встречному сисястых девах в постель подкладывать? Ага, знаем, проходили такое с суккубом. Мутно тут все, валить надо и чем быстрее, тем лучше!»
Дмитрий еще раз приложил кувшинчик к губам, крякнул и покачал головой, словно и впрямь отхлебнул вина.
— А что, мужчин у вас вовсе нет? -снова задал он вопрос чуть скосив глаза и определяя маршрут отступления.
Старуха на его вопрос промолчала, а рыжеволосая Кристи, мотнула головой призывно или скорее пошло улыбаясь провела язычком по острым зубкам и протянула руку за кувшином. Но когда Димка передал ей посуду, что-то укололо его в тыльную сторону кисти.
«Да какого…? -только пронеслось у него в голове, когда он увидел черную змейку в руке рыжей девки, — Она меня цапнула?»
Парень покачнулся и отрубился увидев в последний миг быстро приближающуюся траву.
Очнулся он на чем-то твердом и холодном и через пару мгновений понял, что лежит совершенно голый и что его снова растянув звездой положили на камень привязав за руки и за ноги, еще и на горло была накинута толстая петля из сыромятной кожи. Вокруг царил полумрак, хотя где-то сбоку горел светильник или факел, отбрасывая красноватые блики на старые каменные стены. Но повертеть головой и осмотреться, не давала накинутая на шею и сжимающая горло петля. Зато, высоко над головой был пролом, в который проникал очень тусклый лунный свет, рассеянный дымкой купола. Голова раскалывалась, руки и ноги онемели, сильно знобило и тело, судя по всему, было покрыто слоем липкого холодного пота.