Марта одела свой любимый черный шелковый халат на голое тело, вышла с ванной и пошла на кухню приготовить завтрак. Завтрак на двоих? Завтрак на двоих. Как она уже давно ему не готовила? Как давно они уже не сидели вместе за одним столом? Как вообще давно она уже его не видела? Месяц? Два? Больше! В её теле боролись злость и нежность, недоверие и любовь. Она хотела убить его и ещё раз заняться с ним сексом. До того как убьет.
Марта включила чайник и достала баночку растворимого кофе, который ей презентовала одна из сотрудниц, недавно побывавшая в Европе. С холодильника достала сыр, ветчину и яйца. Хлеба для бутербродов нет и она решила приготовить омлет. Чайник громко зашипел, клацнул и выключился. В соседней комнате кто-то проснулся.
Марта достала две свои любимые стеклянные чашки с двойным дном, кинула в них по ложке кофе с горкой и залила кипятком. Потом в каждую положила по чайной ложке и поставила на стол. Рядом поставила пакет с молоком и сахарницу. Шоколадку решила не доставать, по крайней мере пока. Небольшими кубиками порезала ветчину и половику маленькой луковицы, натерла сыр на терке и взбила яйца с молоком. Достала сковороду и поставила её на огонь. Кинула на её поверхность немного сливочного масла. Слегка поджарила лук. Краем уха услышала, как смывает унитаз. Затем высыпала на сковороду ветчину и смесь яйца, молока и сыра. Прикрутила конфорку и прислушалась к шуму с прихожей. Подозрительно! И пошла в гостиную. В прихожей она наткнулась на бывшего. Он уже был одет в джинсы и свитер, и как раз собирался одевать курточку. Марта удивилась. Что происходит?
- что происходит?
- ты о чем? – не поднимая глаз ответил мужчина.
- в смысле о чем? Ты куда? – она сама удивилась такому вопросу.
- домой.
- и всё? Ты больше ничего не хочешь сказать?
- прости, - втискивая левую ногу в грязный коричневый ботинок, он подняв голову и посмотрел на неё из-под бровей.
- прости? – вырвалось из Марты почти криком.
- я не знаю, что на меня нашло. Я не должен был этого делать. Мы всё таки расстались.
- прости? – снова повторила его слова Марта.
- мне нужно бежать. Я совершенно забыл, что у меня на сегодня назначена деловая встреча, а я уже и так опаздываю.
Марта только приоткрыла рот и застыла в оцепенении. Он открыл двери. Потом повернулся к ней и поцеловал ей в щеку.
- пока.
Марта ничего не ответила. Она не могла даже слово из себя выдавить. Её мир в очередной раз треснул. Я абсолютно ничего не понимаю в этом мире. Она прислонилась спиной к стене и медленно сползла по ней на пол. Сложила руки на колени и опустила на них голову.
Так! Возьми себя в руки, дрянь! Сколько можно киснуть. Ты же слышала у него дела. А если он не вернется? Какие дела в воскресенье в семь утра? А если он снова пропадет из моей жизни? Ну и что? Что тут такого? Ты уже привыкла к его отсутствию. А если он вернется? Что тогда?
Мысли в её голове неслись, как бешенные. Одна противоречила другой и, как не странно, Марту это не смущало. Бардак другим словом не назовешь.
Из кухни на неё налетел теплый белый дымок. Сука! Марта вскочила так резко, что аж немного закружилась голова. Она одним махом сняла сковороду с огня и заглянула внутрь. Да ничего страшного. Омлет едва пригорел. Сойдет и так. Она выложила его на одну большую тарелку, прикидывая влезет ли он в неё весь целиком или нет. Потом поняла, что она не хочет его есть и отставила в сторону. Одну чашку освободила от жидкости в мойку, а в другую добавила молока. Кофе оказался едва теплым и Марта, сделав всего пару глотков, вылила содержимое и этой чашки в мойку. За окном всё так же висели светло-серые тучи, за которыми абсолютно не было видно солнца. Завтра весна, а пока ещё зима. Знание о том, что завтра весна, давали ей какую-то призрачную надежду, что завтра всё изменится. С завтрашнего дня небо навсегда станет ярко голубым, облака станут похожи на зефирки, а солнышко растопит в её сердце тот самый острый кусок льда, который ей режет сердце.