— Это были первые опыты, — кивнул Дженай. — Я надеялся, что эти… сосуды смогут помочь феям. Но, как я уже говорил, было слишком поздно. Это лишь продлило их агонию.
— Следующий шаг — личи? — Вивьен чувствовал, как внутри нарастает волна гнева.
— Этот бассейн позволяет попавшему в него магу значительно увеличить свои силы. Я же могу контролировать его разум… — Дженай осекся, но поняв, что лишнее уже сказал, продолжил. — Мне удалось поймать одного человека-мага. К сожалению, я сделал это лишь тогда, когда феи уже задыхались под землей.
Вивьен встал, еле заметно покачнулся. Перед глазами все поплыло, но приступ длился недолго.
— Я не чувствую, чтобы мной кто-то управлял, — поняв немой вопрос, ответила Мили.
— Тобой никто не управляет, — Дженай вновь воззрился на потолок. — Я думал, что умнее всех. Что могу обезопасить себя. Надо было остановиться уже после первых сосудов. Они принесли больше боли, чем пользы. Но я не остановился. Не смог. Лишь спустя годы понял, что бороться злом со злом — не выход. Я, который пришел в этот мир незваным гостем, стал для него погибелью.
— Я не понимаю, — тихо сказала Мили.
— С помощью пойманного мага мне удалось пробить барьер и проникнуть… ты видела это место. Я даже не знаю, как оно называется. Не знаю, что совершили его обитатели, чтобы навлечь на себя такую кару. Но в том мире осталось нечто такое, что охотно откликнулось на мой зов. Я думал, что смогу это контролировать. Поначалу так оно и было. Измененные маги подчинялись — стали моей личной охраной. Как теперь я знаю, они всего лишь набирали силу. Сидящее в них «нечто» осматривалось, привыкало.
— Их было девять? — спросила Мили, уже зная ответ.
— Нет, их осталось девять. Они не были изначально сильными, поэтому выжила лишь часть. Когда они поднялись в город и начали убивать, я сорвался.
— Ты же хотел избавиться от людишек, — прошипел Вивьен, — не для этого ли создал этих тварей? И еще — почему я ничего не знаю о тебе? И тропа и эти развалины — этого нет в моей голове, нет в памяти Обращенной.
— Опять же — ради безопасности. Я постарался сделать так, чтобы мои сосуды ничего не помнили о своем истинном создателе. А что касается людишек… Я не хотел резни, — твердо сказал Дженай, смотря алхимику в глаза. — Хотел лишь обезопасить себя. Но ошибся и признаю это. Поэтому и не взял вас обоих под контроль. Я дал вам шанс помочь себе, а мне — исправить свершенное некогда. Когда они начали убивать, их никто не мог остановить. Но дело не ограничилось одними убийствами. Сидящее в них «нечто» наделило их силами, о которых я ничего не знал. Они могли оживлять мертвых. Тогда я приказал оставшемуся магу ударить по городу. Сровнять его с землей, затопить, чтобы никто и никогда больше не смог здесь жить.
В комнате повисла тишина. Дженай ждал реакции на свои слова, но Мили и Вивьен стояли, как оглушенные.
— Но девятерым удалось уйти? — почти прошептала Мили.
— Да. Они ушли в лес. Наложенная феями магия не противилась им, пропустила. Но лишь в одну сторону. Почему так — не знаю.
— Значит, они нашли поставленных в охранение людей, нашли форпост и… — продолжала Мили.
Дженай кивнул.
— А что случилось с тем магом, который разрушил город? — спросил Вивьен. Он чувствовал себя прескверно. Обретенные знания складывались в цельную, отчего-то очень неоднозначную картину. Разумеется, стоящее перед ними существо заслуживало смерти. Но вопросы, которые алхимик боялся задавать сам себе, не имели четкого ответа. А чтобы он сам сделал на месте Дженая? Как поступил? Где те рамки, которые не решился бы перейти в борьбе за выживание?
— Я отпустил его, — шипящий голос вырвал Вивьена из тягостных мыслей. — Понял, что совершил ошибку и отпустил. Тела у него уже не было, разум находился в моей власти. Я просто приказал ему умереть.
— Но зачем? — удивился Вивьен. — А если бы личи вернулись?
— Я понял, что ошибся и хотел хоть как-то искупить, сбежать от себя. И, тем более, уже говорил — я сорвался.
— Два последних вопроса, — Мили выглядела сосредоточенной. Ни малейшего признака беспокойства или неуверенности. — Что значат твои слова: «Я, который пришел в этот мир незваным гостем, стал для него погибелью»?
— Неприятный, но очень правильный вопрос, — кивнул Дженай. — А каким будет второй?
— Что будет с… — ее голос все же дрогнул, — с Вивьеном?
Алхимик, у которого в ушах появился легкий шум, посмотрел на Мили.
— Ты о чем? — он совершенно не понял последнего вопроса. Было ясно, что ему требуется отдых. Возможно, долгий. Но разве это могло стать проблемой? Теперь, когда с неупокоенными покончено.
Мили молчала, выжидательно уставившись на Дженая.
— Я очень боялся, что созданные мною много лет назад сосуды станут слишком сильными. Что поглотившее их «нечто» не остановится на достигнутом. До поры их сдерживала магия фей, но это время не прошло впустую.
— Можно короче? — не выдержал Вивьен. Ему очень хотелось сесть, а еще лучше лечь. Ненадолго, всего на несколько минут. Отдохнуть. Прикрыть глаза. Но показать слабость перед пришельцем из иного мира он не желал.
— Они сумели открыть дорогу между вашим миром и тем, откуда черпали силу! Тем, который изменил их до неузнаваемости! — впервые за все время повысил голос Дженай. — Я не верил в это до последнего. Этого не должно было случиться. А теперь…
— Что теперь? — не сдавался алхимик. Глаза уже закрывались сами собой.
Мили то и дело бросала на него косые взгляды. Сомнений у нее не было — Вивьен потерял слишком много крови и теперь держится на одном упрямстве.
— А теперь чудовищным образом переродившаяся плоть мертвого мира получила лакомую и легкую добычу. Боюсь, что именно ты стала путеводной нитью, упрочившей тропу. И в этом виноват только я. Представь себе заражение, которое медленно, но верно убивает твое тело. Так же будет и с вашим миром… вернее, с нашим.
— Так вот почему меня выбросили.
— Значит, надо закрыть открытую дверь, — пожал плечами алхимик. — Мили, ты же можешь это сделать.
В ответ молчание.
— Можешь же?
— Я думаю, что мы попытаемся, — голос Дженая вновь стал спокойным. — Немного времени у нас все же есть. Потом болезнь станет необратимой.
— Я уж думал, совсем дела плохи, — выдохнул Вивьен. — Дайте мне передохнуть, и тогда поставим на место каждую тварь. Будь она хоть целым мирком — дохлым и вонючим.
— Прости, — послышался тихий голос Мили. Настолько тихий, что алхимик сначала решил, что ему почудилось.
— Видят боги, я не хотела, чтобы все так кончилось.
— Что? — Вивьен тряхнул головой, стараясь выбраться из окутывающего его вязкого тумана. — Мы все поправим. Еще ничего не кончилось.
Туман становился все гуще, голос Мили звучал все дальше.
— Забудь обо всем, что здесь случилось. Ты еще можешь быть счастлив…
Тишина. Надменная, насмехающаяся тишина объяла Вивьена. Сознание померкло.
В какой-нибудь паре миль от Трех Дорог стоял небольшой припозднившийся обоз. Солнце скрылось за деревьями, но сумерки только начали спускаться, еще не обретя полной власти.
У обоза суетились несколько человек. Им не впервые было встречать на тракте следы разбойных нападений. Но в этот раз все выглядело каким-то уж очень странным. Обнаруженный ими человек лежал навзничь. Перепачканный кровью, грязью, в изодранных одеждах, он производил впечатление брошенной капризным ребенком куклы. Вокруг никаких следов. Прибитая недавно прошедшей изморосью пыль говорила о том, что за последний час никто по дороге не проезжал. Одежда же найденного мужчины была суха. Он словно с неба свалился.
— Ну что, как он? — уже во второй раз спрашивала женщина средних лет. На усталом, загорелом лице читалось беспокойство.
— Живой. Похоже, потерял много крови, да и измотан порядком. Но жить, думаю, будет, — помедлив, ответил невысокий кряжистый старик. С его лица, изборожденного глубокими морщинами, смотрел единственный глаз. — Тащите-ка чистую тряпицу да не забудьте воды…