— Поправляйся, Алекс.
По какой-то причине, от его добрых слов на душе стало ещё хуже.
— А что было дальше?
На следующий день после обеда Алекс сидела с друзьями под любимым деревом у озера и рассказывала им о событиях прошедших двадцати четырёх часов. Флетчер, вопреки её протестам, что это «просто царапина», оставил девушку в медицинском крыле на ночь и всё утро. Из-за глубины разреза доктор волновался о возможном занесении инфекции, поэтому не хотел, чтобы рана закрывалась, пока регенерители не завершат весь курс исцеления — что заняло всю ночь.
Посещения были разрешены только директору, который появился сразу после того, как Алекс намекнула Флетчеру, что остаток истории стоит услышать Дарриусу. Оба внимательно выслушали о её приключениях с хироей, но ни один из них понятия не имел, зачем Эйвену кровь зверя. Как и Алекс, они испытали облегчение от того, что меярин не знал, как близко от него была девушка.
Дарриус в очередной раз напомнил Алекс быть настороже, но не стал настаивать на посещении Мейи. Он давал девушке время подумать, как она и просила, за что Алекс была директору благодарна.
Перед обедом Флетчер выписал Алекс, и она смогла встретиться с друзьями. Те заходили накануне вечером в медицинское крыло, но Алекс, видимо, уже крепко спала. Не удивительно, учитывая сколько обезболивающих ей дали.
Но теперь вся четвёрка сидела вместе и обменивалась историями. Начала Алекс — и уже торопилась завершить свой рассказ, чтобы послушать о пробах в программу по улучшению навыков.
— Всё, — ответила девушка на вопрос Джордана. — Флетчер меня подлатал, Кайден позадавал вопросы, Дарриус напомнил быть осторожной — и я уснула.
— Хироя! — присвистнул Биар. — Не могу поверить. Это безумие.
— Классный шрам остался? — спросил Джордан. — Готов поспорить, что да. Отметки от когтей — это так круто!
Алекс не стала доказывать, что это совсем не круто. Больно? Несомненно. Круто? Ничего подобного. Вместо того, чтобы спорить, она напомнила другу о чудесных лекарствах Флетчера и, задрав рубашку, продемонстрировала, что никаких шрамов на спине не осталось.
У Джордана хватило наглости выглядеть разочарованным — но Алекс зыркнула на него, и он смущённо улыбнулся.
— Дай я ещё раз взгляну на ожерелье, — попросила Д.К., протягивая руку за украшением, надетым Алекс на шею.
Алекс упомянула вещицу в разговоре с Дарриусом, тот удивился, но сказал лишь оставить ожерелье у себя до дальнейших указаний. Странно, но Алекс приняла слишком много лекарств, чтобы спорить.
— Ладно, хватит обо мне, — наконец заявила Алекс. — Хочу послушать, что произошло у Охотника.
— Нечего рассказывать, — произнёс Биар, ломая пальцами веточку. — Он отвёл нас в лес и сказал доказать, что мы достойны его курса. И ушёл.
— Никто понятия не имел, что делать, — призналась Д.К. — Сначала мы просто стояли, как брошенные котята. Потом все куда-то рванулись, основываясь на собственных выводах, что нужно делать.
— Я так понял, что это какая-то охота за сокровищами, — подхватил Джордан. — Другие подхватили: начали разделяться и искать подсказки. Как-то вышло, что большинство полезли на деревья — и посваливались оттуда. Конкуренция за уважением Охотника была огромной.
— И что в конце концов? — спросила Алекс. — Нашли подсказки?
— Я нашёл только гнездо недовольных фаэнд, — проворчал Биар, демонстрируя Алекс распухшую руку. Девушка сочувствующе поморщилась, вспомнив своё первое занятие по медицине, когда её укусило такое же осоподобное насекомое с ядом, вызывающим моментальный паралич.
— Я нашёл палку в форме буквы U, — поделился Джордан. — И решил, что это намёк «развернись, идиот» — но даже так ничего не нашёл, — не скрывая разочарование, он продолжал: — Если честно, мы даже не знаем, были ли подсказки вообще. Предположение пальцем в небо.
— Остаётся ждать вечера, — вздохнула Д.К. — Охотник сказал, что лично посетит студентов, отобранных в класс.
— Как интересно, — попыталась притвориться восторженной Алекс.
Биар хрюкнул, а остальные просто усмехнулись с её чрезмерного энтузиазма.
— Нет, правда, — добавила Алекс. Затем поняла, как фальшиво это звучит и тоже рассмеялась. — Ладно, вы слишком хорошо меня знаете. И всё-таки я надеюсь, что вы поступили. Я же знаю, как много это для вас значит.
— Спасибо, Алекс, — сказал Биар. — Но, честно говоря, шансы невелики — и для нас, и для всех остальных. Полгруппы оказались в медицинском крыле, а у остальных закончилось время, и нас отправили назад в ещё большем замешательстве, чем мы были в начале теста.