— Время поджимает, надо провести Аниту внутрь. — Сказала Клодия.
— Ага, мне еще себе путь сквозь толпу пробивать, пора бы уже начать. — Добавила я.
— Бой уже начался, Анита Блейк. — Сказала Нева.
Она прошла мимо нас, и крысы расступились, позволяя ей пройти так, чтобы она не наступила на них. Нева ушла, не оборачиваясь, но одна крыса встала на задние лапки и посмотрела ей в спину. Могла ли она видеть сквозь их глаза? Я посмотрела на крысу, а она посмотрела на меня. Мы уставились друг на друга. Мех у нее был черный — темнее, чем у остальных. Крыса вытянулась, показав маленький белый воротничок на груди и беленькую лапку. Она принюхивалась и ее носик подергивался. Пахла ли моя магия для нее иначе, или же магия Обсидиановой Бабочки пахла для нее домом? Крыса опустилась обратно на все четыре лапки и уставилась на меня. И опять появилось это чувство чрезмерной разумности, запертой в этом маленьком теле.
— Эта крыса смотрит на тебя. — Заметила Пьеретта.
Клодия подошла к нам и встала рядом со мной.
— Нам нужно идти внутрь. — Сказала она.
Я кивнула, по-прежнему глядя на эту чертовски серьезную крысу.
— Для местных крыс это нормально?
— Нет, они никогда не уделяют так много внимание никому, кроме бруха.
— Чего ты хочешь? — Спросила я.
— Я хочу, чтобы пошла со мной внутрь. — Ответила Клодия.
— Я спрашиваю его. — Пояснила я.
— Крысу?
— Да. — Сказала я, глядя в эту маленькую мордочку.
Крыса издала звук, который можно было бы назвать писком, но он прозвучал ниже, как будто бы она пищала басом в крысином хоре. Потом крыса развернулась и убежала, а ее тело казалось длиннее и стройнее, как если бы она немного потеряла в весе за пару секунд.
— Пока. — Сказала я, как будто она могла меня понять.
Крыса остановилась и обернулась, чтобы посмотреть на меня и пискнуть, прежде чем скрыться в тени.
— Это было похоже на звук прощания? — Поинтересовалась я.
— Нет. — Ответила Пьеретта.
— Они не разговаривают. — Пояснила Клодия.
— Ну, если ты так считаешь. — Сказала я.
— Твои глаза снова обычные. — Заметила Пьеретта.
— Тогда пошли.
— Ты можешь призвать те глаза по своему желанию? — Поинтересовалась Клодия.
Я поразмыслила над этим и кивнула.
— Хорошо, потому что все в родере уважают магию наших бруха.
— Уважают или боятся? — Уточнила я.
— И то, и другое.
— Хочешь, чтобы я сверкнула глазами, когда мы войдем внутрь?
— Прибереги их на случай, когда мы будем в заднице. — Посоветовала она.
— Что будет, если я случайно высосу энергию из кого-то?
— Это ослабит их?
— Нет, они начнут высыхать, как мумии.
— Как ты сделала с Химерой? — Уточнила Клодия.
— Ага.
— Не делай так. — Сказала она.
17
После встречи с Невой и крысами снаружи, я была уверена, что готова ко всему, что могу увидеть внутри, но я ошибалась. Они хотели меня потрогать, и вовсе не для того, чтобы причинить мне вред — женщины, мужчины, дети, старики, они трогали мои руки, сжимали мои плечи, пожимали мои ладони. Первого, кто попытался меня обнять, я едва не ударила, но Клодия вовремя коснулась моей руки, так что объятие осталось безнаказанным.
— Приятно встретить тебя вживую. — Сказала какая-то женщина и обняла меня так, словно я была ее давно потерянной подругой.
Я улыбнулась, кивнула ей и ответила:
— Я рада быть здесь сегодня ночью.
Какой-то мужчина весьма рьяно притянул меня в объятия и попытался поцеловать. Я повернула голову так, чтобы его губы впечатались в мою щеку, а Клодия оттащила его от меня прежде, чем я успела решить, насколько сильно мне стоит приложить его за это вынужденный поцелуй.
— Прости. — Сказал он. — Прости.
Женщина с наполовину выбритой головой и таким количеством татуировок и пирсинга, какое я уже давно не видела, взяла меня за руку и сказала:
— Когда ты кормишь на нас ardeur, это потрясающе.
— Спасибо. — Ответила я, не зная, что еще можно было на это сказать.
Она шагнула чуть ближе, держа мои руки в своих. Сперва мне показалось, что глаза у нее черные, но теперь я поняла, что они были самого темного оттенка серого, который я когда-либо видела.
— Меня зовут Марисоль, это значит «бабочка».
Я посмотрела на татуировку в форме бабочки на ее левом плече и улыбнулась. Кажется, эта улыбка придала ей слишком много уверенности, потому что она подошла еще ближе и сказала: