— Доброе утро, красотка, — улыбается Роджер, после сна его голос низкий, хрипловатый, у Фредди по спине бегут мурашки, а в животе порхают те самые метафорические бабочки.
— Доброе, Лиззи, ты хорошо спал? — спрашивает Фред, поглядывая на Роджера из-под длинных чёрных ресниц.
— Волшебно, — усмехается барабанщик и отпивает из кружки Фредди уже давно остывший кофе.
Фредди вспоминает про свою затею с завтраком, возвращая своё внимание упаковке яиц.
— Родж, милый, как именно ты варишь яйцо? — вид у Фредди до того задумчивый, будто он решает вопрос глобального потепления.
Роджер неловко чешет затылок и покусывает нижнюю губу.
— Ммм… не знаю. Я думаю, это как-то связано с горячей водой.
Фредди смешно хмурит брови и достаёт из упаковки яйцо, недоверчиво осматривая его со всех сторон.
— Думаешь, его нужно положить в горячую воду? — спрашивает Фред.
Роджер пожимает плечами и подходит ближе, включая плиту, на которой уже предусмотрительно стоит кастрюля с водой.
— Попробуем, — фыркает он и улыбается Фредди, освещая своей улыбкой всё вокруг.
Да, они оба ужасны в готовке, всегда находится кто-то, кого можно эксплуатировать, а Фредди обладает удивительной способностью убеждать людей. Почти каждый день Брайан ворчит, но готовит им макароны с сыром, а иногда даже что-то повкусней. Роджер понимает, в чём фишка, он и сам не может отказать Фредди, словно тот какой-то загадочный гипнотизёр, способный заворожить любого своими глубокими чёрными глазами.
— И как я узнаю, что оно готово? — интересуется Фред.
— Ты задаёшь слишком много сложных вопросов, — смеётся Роджер.
— Ну, ты ведь не хочешь остаться без завтрака? — игриво хлопая своими пушистыми ресницами, спрашивает Фредди.
— Так значит, ты готовишь завтрак для меня? — Роджер чувствует такой прилив тепла, что желание зажать Фредди в крепких объятиях кажется даже слишком заманчивым.
— В первую очередь, — улыбается Фред, и Роджер почти уверен, что видит на его щеках румянец.
Они стоят около плиты ещё минут пять, словно два дикаря, рассматривая бурлящие в кипящей воде яйца и иногда тыкая в них вилкой. Зачем? Роджер не знает, это ведь не картошка, в конце концов, но когда по скорлупе идёт трещина, оба понимают: завтрак готов, и перемещаются за меленький кухонный стол. Фредди делает ещё пару чашек кофе и с довольным видом жуёт откровенно пересоленный салат, но Роджер не жалуется, он съедает всё подчистую и хвалит Фредди, словно не он только что испортил элементарные продукты. Роджер идеален, и однажды Фредди обязательно ему об этом скажет, только наберётся побольше смелости.
Позже они выбираются в магазин, истратив все деньги на вино и чипсы, но Роджер уверяет, что завтра они обязательно заработают ещё, так как дела в лавке начинают идти на лад.
Фредди выкладывает продукты из пакета, а Роджер уходит в комнату, чтобы переодеться. Вокруг царит редкий покой, пока из комнаты не раздаётся душераздирающий крик. У Фредди от испуга из рук падает бутылка вина, а в душе замирает леденящий ужас, он успевает надумать столько ужасных вещей, пока преодолевает те несчастные несколько шагов до комнаты, что, когда видит Роджера живым и невредимым, едва не теряет сознание от облегчения.
Роджер стоит на кровати, забившись в дальний угол, а на лице у него полнейший ужас, и без того большие голубые глаза сейчас становятся просто огромными, они блестят так, будто Роджер готов разреветься. Фредди не понимает, что могло так напугать его Лиззи.
— Милый, что случилось? — осторожно интересуется Фредди и подходит ближе, чтобы лишний раз убедиться — Роджер напуган до смерти.
— Там… — у Тейлора дрожит голос и трясутся руки, когда он вытягивает одну вперёд, чтобы пальцем указать в сторону противоположной стены.
Фредди внимательно смотрит по направлению, которое указывает его беспокойный сосед, но ничего не видит, хотя у Фреда хорошее зрение, может быть, Роджер увидел призрака? Это вообще возможно?
— Дорогуша, я ничего не вижу, — тихо говорит Фредди и идёт по направлению к тому злосчастному месту. Потому что Роджер всё ещё дрожит, словно лист на ветру.
— Смотри внимательно, он там, — почти что кричит Роджер, и Фредди честно осматривает всё.
— Кто? — спрашивает он, Фредди надеется, что у его милого ангела не поехала крыша.
— Да как же, Фредди, паук! — слишком эмоционально бросает Роджер, да так, что на последнем слове его голос срывается на фальцет.
И тут Фредди замечает: на стене, почти в самом углу, сидит небольшой чёрный паучок, боже, и как Роджер сумел его разглядеть? Фредди смешно, но Роджер реально и серьёзно напуган, и просто невозможно смеяться, когда он в таком состоянии.
— Ну же, дорогой, он ведь совсем маленький, сейчас я его уберу, — улыбается Фредди и тянется рукой, но крик Роджера, наверное, слышат все соседи.
— Нет, нет, не трогай его руками! Ты что творишь?! — Роджер умрёт, если с Фредди что-то случится, а это чудовище на стене явно не выглядит безобидным.
Фредди так и замирает с вытянутой рукой, он смотрит в большие влажные глаза Роджера и понимает, что сделает всё, чтобы тот не переживал.
— Хорошо, дорогуша, я возьму это, — Фредди медленно берёт в руки небольшую коробку из-под каких-то безделушек и отрывает от тетради лист; Роджер, кажется, удовлетворён, но тем не менее, когда Фредди несложными манипуляциями ловит этого несчастного паука, он жмурится от испуга и проклинает себя, что послал друга самого избавляться от этого чудовища.
Фредди вытряхивает насекомое на улицу, и Роджера отпускает, он тяжело падает прямо на кровать и трёт покрасневшие глаза. Фредди присаживается рядом и поглаживает его по руке, пуская электрические заряды от ладони до самого сердца. Фредди спас Роджера от этого чудовища, Фредди настоящий супергерой.
— У меня арахнофобия, — спустя минуту, когда дыхание приходит в норму, поясняет Роджер.
Он знает, что это глупо и, наверное, смешно: взрослый парень визжит как маленькая девочка при виде маленького паучка, над ним часто смеялись и называли девчонкой, но Фредди только нежно улыбается и убирает с его лица вечно мешающую длинную чёлку.
— Тебе нечего бояться. Пока я рядом, пауки будут держаться от тебя подальше.
Роджер смеётся, а в груди странно жжёт, и сердце как будто сходит с ума, Роджер не понимает, что это такое, но ему нравится.
— Гроза пауков, — фыркает он и щелкает Фредди по носу.
— Да, им стоит меня бояться, — смеётся Фред, безвозвратно утопая в сверкающих счастьем голубых глазах.
Он хочет уберечь Роджера от любой опасности, даже если это всего лишь пауки.
Позже они всё-таки устраиваются на диване у телека, Фредди попадает почти к началу своего любимого фильма со сногсшибательной Монро, а Роджер разливает по стаканам вино и почти весь фильм отвешивает забавные шутки о том, что на нём чулки и юбка смотрелись бы куда круче, чем на этих двух мужиках, Фредди, конечно же, с этим полностью согласен. В итоге Роджер просто засыпает на его плече, так и не дождавшись окончания фильма.
Роджер просыпается, когда закат окрашивает небо малиново-красными цветами и последние лучи солнца медленно тонут за горизонтом, здесь, с высоты птичьего полёта, это выглядит поистине волшебно, но всё меркнет по сравнению с Фредди, мирно дремлющим у него на груди. Во сне они переплелись руками и ногами, и Роджер искренне удивляется, как они вообще не свалились с дивана на пол, впрочем, судя по всему, этот диван становится для них местом важных событий. Несколько дней назад они провели на нём лучшую ночь в жизни Роджера, а сегодня тут же он всё-таки решился на признание, пусть и не самое удачное.
Роджер чувствует себя на удивление спокойным и отдохнувшим, все переживания словно смывает тёплой волной. Его признание вышло сумбурным, и, возможно, это даже хорошо, что Фредди ничего не услышал, ведь теперь у него есть возможность сделать всё красиво, так что Роджер мыслит позитивно. Он знает, что в душе Фредди — самый настоящий романтик, он любит широкие жесты, конечно, без лишнего пафоса, и Роджер хочет хоть раз в жизни сделать всё правильно. Он решает, что даст понять Фредди: всё серьёзно как никогда, а для этого простого нервного признания в любви недостаточно.