Стол покрыт красивой красной скатертью, он пестрит от изобилия блюд, Роджер достал красивый сервиз, который Фредди сам лично напечатал для особых случаев, и купил его любимое шампанское. На столе всё ещё стоит тот прекрасный букет цветов, и под потолком сверкают яркие, волшебные огоньки, медленно перемещающиеся по периметру. Фредди хочет ущипнуть себя, ведь всё происходящее кажется ему сном.
— Ты кого-то ждёшь? — несмело спрашивает он, это точно объяснило бы всё происходящее.
Роджер поднимает на него свои прекрасные глаза, и Фредди отчётливо видит в них щемящую тоску, отчего сердце замирает от тревоги.
— Да, — тихо отвечает Роджер, и на несколько секунд Фредди умирает вновь: неужели опять?
Но Роджер грустно улыбается и добавляет:
— Вообще-то тебя, — он нервно сжимает пальцы замком и кладет их на стол, и Фредди буквально чувствует, как сильно Роджеру не хватает сигарет. — Теперь вот думаю, не зря ли?
Фредди непонимающе хмурится, он не знает, как Роджеру удается за несколько секунд разбить его на части, склеить вновь и опять разбить. Они всё время будто на русских горках: то вверх до самого неба, то вниз, как будто в ад.
— О чём ты, дорогуша, я не понимаю? — честно признаётся Фред, потому что ему уже надоело это вечное недопонимание между ними.
— Куда ты сегодня ходил, Фредди? — в лоб спрашивает Роджер, ему просто жизненно необходимо узнать правду — если Фредди соврёт, Роджер не уверен, что сможет это пережить и двигаться дальше.
Фредди нервно закусывает нижнюю губу, он не хочет говорить о своей встрече с Боуи, но у Роджера в глазах непоколебимая решимость. Фредди чувствует, что от его ответа сейчас зависит многое и он просто обязан сказать всё как есть.
— Утром мне написал Боуи, и я ходил на встречу к нему, — Фредди не понимает, отчего он чувствует себя таким виноватым, может быть, всё дело в том, что в глазах Роджера одна сплошная боль?
— Значит, это правда? — Роджер до последнего надеялся, что это лишь нелепые слухи, он не готов отдать Фредди кому-то, особенно сейчас, когда все страхи и сомнения в прошлом, когда он наконец-то набрался смелости…
— Что — правда? Я не понимаю, о чём ты говоришь, Роджер! — громче, чем хотелось, говорит Фредди.
Он чувствует, что чем-то расстроил Роджера, но совсем не может понять, в чём причина: когда он засыпал, у них всё было хорошо, так почему всё изменилось сейчас?
— То, что вы с Боуи любовники! Не смей мне врать, Фредди, я видел ваши фото из кафе, да весь мир, чёрт возьми, их видел! — Роджер снова закипает, сжимает кулаки, и лоб его хмурится, а на ясные голубые глаза набегает тень. Он ненавидит себя за это, но ничего не может с собой сделать, Фредди всегда зажигает его словно спичку, с ним он не может себя контролировать!
Впрочем, Фредди не выглядит пойманным с поличным, у него на лице сначала полное непонимание, а потом удивление. Фредди возмущённо приоткрывает рот и наконец восклицает:
— Ты в своём уме? Любовники?! Ты откуда взял эту чушь, Роджер?! — Фредди не верит своим ушам, ему кажется, что он попал в театр абсурда.
Роджер опускает взгляд в пол, и его щёки окрашиваются румянцем.
— В передаче сказали и показали вас… Вместе, — будто оправдывая себя, поясняет Роджер.
Фредди становится смешно, впрочем, Роджер всё ещё выглядит расстроенным, и он сдерживается.
— Это в той передаче, где тебя заподозрили в операции по смене пола? — фыркает Фредди, на что Роджер краснеет ещё больше.
— Да, — тихо проговаривает он, но в ту же секунду будто взрывается: — Да, чёрт возьми, но на фото вы держались за руки, и Боуи сам лично сказал, что вы любите друг друга! Она очень убедительно врала про вашу свадьбу!
Фредди, конечно, предполагал, что журналисты — не самый честный народ, но чтобы наплести такую чушь… Он делает себе пометку поговорить с Дэвидом, потому что понимает, откуда у этой истории «растут ноги». Но прежде всего нужно успокоить свою Лиззи.
Фредди мягко улыбается и подходит ближе, он осторожно укладывает свои ладони на худые плечи Роджера — он всё ещё боится, что его оттолкнут, — и говорит:
— Роджер, я советую тебе поменьше смотреть подобную чушь. Боуи сбежал из корпорации, и я поехал к нему на встречу, чтобы вернуть его обратно. Мы с ним не пара, и свадьба… — с губ Фредди срывается смешок, — господи, свадьба уж точно не планируется!
Фредди тает словно снег по весне, когда Роджер поднимает на него свои чудесные голубые глаза и с робкой надеждой в голосе спрашивает:
— И между вами ничего нет, и держались за руки вы просто потому что?..
— Клянусь, он сам схватил меня за руку. Он был расстроен и напуган. Мы не целовались, не трахались и не обсуждали нашу свадебную церемонию! Я отвез его в корпорацию, и на этом все!
— Но он любит тебя! — говорит упрямо Роджер, хотя видно, что его взгляд смягчился, и доводит он Фредди до ручки только лишь по привычке.
— Я не знаю, мне он не сообщил! К тому же я его не люблю! Этого достаточно, или мне пройти тест на детекторе лжи? — улыбается Фредди, шутливо играя бровями и разгоняя все страхи Роджера, словно серые тучи над головой, одной этой улыбкой. Когда Фредди так заразительно улыбается, включает свою харизму, у Роджера дрожат колени, странно, как раньше он умудрялся списывать подобное состояние на слабость от своей худобы?
Роджер до боли в сердце хочет его сейчас поцеловать, но не решается, все, на что его хватает, это обхватить Фредди руками, крепко прижимая его к себе. Какой же он тупой остолоп — был тогда и есть сейчас!
Фредди растворяется в этих объятиях. Он дышит Роджером, и всё, на что он способен, это благодарить Вселенную за то, что сейчас может вот так вот его обнимать.
Их объятия затягиваются и оттого становятся неловкими, Роджер такой горячий в его руках и уязвимый, кажется, он ещё никогда не был настолько открыт, до того сильно, что любое неосторожно брошенное слово может спугнуть его.
— Так… Это всё для меня? — осторожно спрашивает Фредди, когда Роджер неуклюже отстраняется.
Роджеру не по себе, у него сердце стучит в бешеном ритме и руки трясутся словно ему десять, и он приглашает на свидание первую красавицу в классе, но это ведь Фредди, его родной, милый Фредди, Роджер не должен так переживать.
— Да… Возможно, это глупо, но…
Фредди не даёт ему договорить.
— Это чудесно, Роджер, — он смотрит на стол, и в его чёрных глазах столько тепла, что можно утонуть, они блестят в приглушённом мерцающем освещении, и Роджер думает, что это похоже на слёзы, хотя, скорее всего, там лишь блики от светящихся под потолком фонариков. В любом случае Фредди волшебно прекрасен, словно дорогая антикварная картина, от которой невозможно оторвать глаз.
— Присядем? — говорит он, а голос дрожит, как будто он отбивался от гигантского паука. Роджер ещё никогда не чувствовал себя таким взволнованным.
— Да, отличная идея, я чертовски голоден! — Фредди старается выглядеть беззаботным, но в душе у него настоящий кипящий вулкан, там взрываются дымовые шашки и рушатся баррикады, Фредди думает, что он бредит, что он сошёл с ума, ведь всё это похоже на какой-то романтический ужин.
— Кажется, тебе понравилось в тот раз именно это, — смущённо улыбается Роджер и разливает по бокалам шампанское.
Фредди не может не заметить, как сильно у него трясутся руки. Роджер невероятно странно нервничает, Фредди чувствует его всего сейчас особенно сильно, и это страшно и волнующе одновременно. Он не понимает, что происходит.
— Да, оно больше всего похоже на то, что мне нравилось, — улыбается Фредди, он и сам начинает нервничать.
На самом деле аппетит удивительным образом пропадает, все, о чём он может думать, — это Роджер и этот удивительно странный вечер. Фредди боится снова позволить себе поверить в чудо, ведь с каждым разом возвращение в реальность всё тяжелей. Он не знает, сколько ещё может выдержать его израненное сердце, но когда Роджер смотрит на него так, как сейчас, словно Фредди — вся его Вселенная, все раны затягиваются, и в душе цветёт весна.