Но соперничество их проявлялось, разумеется, не только в этом, но и в «большой войне дамских туалетов». Нэнси была гораздо более состоятельной дамой — зарплаты двух президентов были несопоставимы. (Помните, «У нищей страны — нищий президент».) Кроме того, Нэнси бывшая актриса, и для нее разбираться в стилях и направлениях моды, менять наряды, общаться с модельерами — являлось всегда просто профессиональной необходимостью.
Опыта носить меха и платья со шлейфами у Горбачевой не было никакого, и поэтому она не любила ни того, ни другого. Как и вечерние длинные платья, перчатки. Все это ее сковывало, а потому повергало в уныние.
Возможности Раисы Максимовны были довольны ограничены, а хотелось не только «соответствовать», но и «умыть» лощеную и холеную американскую леди. История умалчивает о том, на какие ухищрения, на какие «дамские штучки» пришлось пойти Горбачевой, чтобы не ударить в грязь лицом.
Словом, тысячу раз правы оказались Ильф и Петров, словно набросав в романе «алгоритм действий» в помощь Горбачевой. Отношения строились почти по схеме: жена рядового инженера Щукина — миллионерша Вандер-бильдиха. Только вот наполненность образов, понятно, была совсем иной. Это была уже не комедия. Это была драма. Кроме того, Эллочке было проще — миллионерша-то находилась за тремя океанами. А с Нэнси Горбачевой приходилось стоять рядом перед телекамерами, общаться…
«Вы — идеалистка, госпожа Горбачева!..»
Свой посильный «женский» вклад в дело разрядки ядерных вооружений внесла и Раиса Максимовна. Так, в своей книге она вспоминает один довольно знаменательный спор с Маргарет Тэтчер во время первого официального визита премьер-министра Великобритании в Москву. Горбачева попыталась тогда разубедить собеседницу в необходимости существования ядерного оружие. Причем подошла к одной из главных политических проблем не с точки зрения государственного деятеля, а, как говорится, по-житейски. Но Тэтчер осталась верна себе и на компромиссы не пошла: «Госпожа Тэтчер, как человек, хотела бы спросить Вас: нравственно ли отстаивать идею необходимости сохранения ядерного оружия на Земле?» Она мне сказала: «Вы — идеалистка, госпожа Горбачева…» Я защищалась: «Но таких идеалисток, как я, много, и я уверена — будет все больше…» И далее продолжает:
После войны в Персидском заливе, я чрезвычайно ценю и уважаю патриотические чувства американского народа и все же рискну назвать эту войну, как и любую другую, трагедией, — я вспомнила этот разговор. И знаете, почему? Услышала недавно, как крупный политический лидер одного государства сказал: что ж, если действует только сила, мы будем создавать собственное ядерное оружие. А это что? Как назвать? Нет, любая война, даже во имя наказания агрессора, — не благо. Люди должны научиться сегодня считаться друг с Другом. Хотя бы для того, чтобы выжить. И не думаю, что точкой пересечения политики и простой человеческой нравственности является только идеализм. Нет!
Нет, здесь, в точке пересечения политики и нравственности, — истоки, основы самых высоких, самых плодотворных результатов современной политики».
Согласитесь, читая эти взволнованные, прочувствованные строки, — нельзя не задуматься о происходившем и происходящем в эти дни в Чечне. Да и не только на этой земле…
Политические психологи еще, наверное, не раз выскажутся на сей счет. Так все-таки: была ли она, так сказать, кем-то вроде «теневого премьера» или нет? Известный историк, профессор, доктор исторических наук, генерал Дмитрий Волкогонов, в своем труде «Семь вождей» считает, что да: «Раиса Максимовна на протяжении многих лет правила не только домашним хозяйством, но и всем балом перестройки. Она участвовала в формировании политики, где это, разумеется, было возможно, и в расстановке кадров. Но главное, она формировала характер генсека-президента, помогала ему искать путь в бурном море политических течений, в надежде привести государственный корабль к намеченным целям. И это можно оценивать и как стремление разделить ответственность, и как вмешательство в компетенцию президента. Может быть, с его согласия, но это ограничивало его свободу действий и власти».
Давайте разберемся. Здесь все непросто, и категоричность, пожалуй, неприемлема. Как и поспешность с выводами. Что касается влияния на характер президента, то с этим еще можно согласиться. Но насчет того, что «правила всем балом перестройки» — это перебор. Во-первых, сама по себе перестройка — отнюдь не развлечение и не удовольствие, а работа. Направленная на личные цели или во благо других — это уже вопрос другой, но работа…