Я глубоко переживаю в связи с тем, что нам не удалось добиться необходимой синхронности между разрушением старых и возникновением новых форм жизни. Уже в самом начале можно было больше сделать для разрушения бюрократических структур. Но вместе с тем — гораздо энергичнее содействовать созданию новых, демократических механизмов управления экономикой и обществом в целом.
Я не верю в мистику, в предсказания… Но я думаю, что мы должны допустить, что человек — сложное явление, и его нельзя из природы вырвать, он подвержен воздействию не только условий жизни, бытовой стороне, но и каким-то другим вещам. Сознание исходит из той же природы, порождением которой мы являемся, но далеко ее не знаем, поэтому трудно поставить о себе последнюю точку…
…Всю мою жизнь сопровождает желание жить».
Горбачев и Ельцин
Никогда еще, наверное, мировая история не знала столь крупных и захватывающих политических драм, как эта. Запутанная история их нелегких взаимоотношений. Вечные союзники и вечные оппоненты… Тема поистине неисчерпаемая как для художников, так и для ученых…
Четко стоит только один вопрос, возникавший и при Горбачеве, и при Ельцине: «Кто управляет страной?»
История развивается по ей одной и Богу ведомым законам. Повторяясь при этом так, как посчитает нужным… Ни один, ни другой так и не смогут добиться согласия среди демократических сил… Оказавшись на вершине власти, Ельцин встал на путь повального нарушения действующих в стране норм права. В связи с этим многократно и совершенно объективно назревал вопрос об отрешении президента от занимаемой им должности. При исполнении своих обязанностей он действовал так же, как действовал бы вор в законе, которому поручили бороться с преступностью.
И теперь уже не Ельцин спешит на выручку Горбачеву, как в августовские дни 1991-го, а, наоборот, Горбачев заявит:
— Хочу помочь Ельцину. У него сейчас непростая роль. Я сказал ему: до тех пор, пока будут продолжаться демократические преобразования, реформы, я буду вам оказывать поддержку и защищать от нападок.
Были определенные опасения у первого всенародно избранного президента России: не возглавит ли Горбачев оппозицию? Но — против КОГО? Против какого курса? Какой политической линии? Этого не произошло.
Сам же Горбачев, кажется, сделал все возможное и даже невозможное, чтобы после его прихода к власти такая оппозиция возникла, во главе с Ельциным.
И Горбачев, и Ельцин стали героями передачи «Куклы», и это прекрасно. Но они за десятилетия своего пребывания у власти так и не стали героями настоящего художественного полотна. И вот это худо. Тут есть над чем поразмыслить. Как представляется, у нас все еще впереди, и что-то масштабное в искусстве обязательно должно появиться.
Одни писатели доказывают нам, что в Форосе Горбачев по-настоящему испугался именно Ельцина, его активности в те дни, а не гэкачепистов. Именно страхом перед своими, надо полагать, и был вызван тогда сердечный приступ Раисы Максимовны.
Но вот только что прочла в новой художественно-публицистической книге Андрея Караулова следующее. Ельцин, «нашкодив», после «заговора троих» отсиживается в бункере Белого дома, глубоко под землей, и дрожит от страха. Он боялся Горбачева!.. Засылал гонцов, чтобы те выяснили, «в духе барин» или нет, можно ли показаться ему на глаза…
Сегодня, сейчас понятно, что все-таки Горбачеву досталось вынести от Ельцина неизмеримо больше, чем Ельцину — от Горбачева. По сути, ведь Ельцин был недолго в опале. Это все трюк, рассчитанный на штурм власти. А вот нападки на Горбачева после его ухода с поста президента — реальность. Он был вынужден даже заявить: «Если меня будут выгонять, я все равно не уеду из страны!»
Именно Горбачев один из тех, кто сделал Ельцина. Так что настоящего противостояния между ними не было и не могло быть.
Как ни покажется странным, нормальным отношениям между ними в чем-то невольно препятствовала… Горбачева. По версии Александра Коржакова, «в какой-то момент Ельцина стала раздражать болтовня Горбачева. Еще больше действовало на нервы возрастающее влияние Раисы Максимовны. Она открыто вмешивалась не только в государственные дела, но и безапелляционным тоном раздавала команды. Указывала, например, как переставить мебель в кабинете мужа.
Барсуков и Крапивин рассказывали, как она ходила по Большому Кремлевскому дворцу и пальцем показывала: это убрать, это отремонтировать, это заменить. В кабинете мужа по ее приказанию генерал Плеханов, руководитель охраны президента СССР, передвигал неподъемные бронзовые торшеры в присутствии подчиненных».