-Идрин не нуждается в ваших услугах.
Это приговор. Как назло, Рудольф только что завершил блистательные переговоры с Яром, которые отводили войну от Идрина на еще некоторое время. Ему нечего было делать – Идрину не грозила сиюминутная гибель, не грозила и ближайшие лет пять.
Он мог бы попробовать на себе множество профессий, но не для всех годился по состоянию своего здоровья, ослабевшего от нервных побед. Да и дух его не мог смириться и пересилить гордыню. Ему хотелось властвовать, а не укладывать мозаикой клумбы.
Рудольф не пожелал отступать.
***
Теперь он стал врагом Идрина. Врагом негласным, держащимся в тени. Разрушать союзы против своей земли было делом чести, а создавать их заново – делом подлости. Но Рудольф давно за порогом совести оставил все моральные дилеммы и поэтому желал лишь доказать, что нужен, бесконечно нужен Идрину, что годится ещё для того, чтобы предотвращать войны…
Снова шпионские сети, снова подделки документов и перехваченные письма. Ложь, стекающая чернилами, на каждой строке. Всё ради одного: не воюйте друг против друга, ваш враг – Идрин, его ресурсы не дают вам жить спокойно.
Рудольф получал донесения, которые понемногу продвигали его дело вперёд, и прислушивался к себе: сердце молчало.
-Очерствело… - усмехался Рудольф, но усмешка та была горькой. Больше всего он боялся не успеть и оказаться в списке на уничтожение до того, как возникнет новая реальная угроза. Но дни складывали недели, недели отсчитали уже сезон, а его имени всё ещё не было в списках. Рудольф толковал это с радостью: поняли, подлецы, что не справятся!
Оставался небольшой шаг – самый малый, ничтожный, и Авьерра соединится с Маарой против Идрина. Это всё заслуга Рудольфа.
-Они увидят! – Рудольф не обращался ни к кому. Да и не к кому было. он говорил сам с собою, со своим неусыпным и беспокойным нравом, со своими амбициями и мечтаниями, с тоскою человека, которая прорывалась сквозь железную поступь Мастера Военного Договора.
В его воображении он был спасителем, входил, преисполненный достоинства, в залу Совета, легко поводил плечами, выслушивая тревожную сводку новостей, и с нарочитой небрежностью садился писать письма, отматывающие и снова отсекающие войну прочь от Идрина. И все смотрели на него с уважением и восхищением, и никто не смел усомниться в том, что Рудольф – это человек, которого нельзя отстранять от его работы.
Ему даже пришло в голову что неплохо заказать новую мантию для такого выхода. Этим Рудольф и озадачился, ожидая последних новостей, которые должны были приблизить час его личного триумфа. Он проявил себя как требовательная кокетка, едва не сведя с ума трёх лучших портних Идрина в поисках идеального цвета, тяжести, украшений и кроя. В конце концов, пришлось расстаться с внушительной суммой, но день, виднеющийся уже так близко, уже встававший над Идрином, освобождал от всяких сожалений это расточительство. Выход должен быть славным!
В таких заботах и наступил роковой день.
Рудольф получил долгожданные известия ещё накануне вечером, промучился всю ночь без сна, ожидая блаженного и славного, полного блага утра, где все признают его полезность для Идрина. Но пришло утро, Рудольфу донесли, что в Совете Правления началось заседание, а за самим Рудольфом никто не пришёл.
Это был дурной знак, и у Мастера Военного Договора испортилось настроение. Он уже подумывал сам направиться в зал, но тут его метания были услышаны и за ним явились. Однако величественного выхода у Рудольфа не вышло – в зале царило настоящее балагурство, которое никак не подходило к опасной политической ситуации.
-Это мы по случаю прощания, - как бы извиняясь, объяснил ещё один советник – Эжон, из породы хитрецов и добряков одновременно. Чуть простодушный на вид, он был настоящим Мастером Казны и за каждую недостачу вгрызался без всякого милосердия в провинившегося.
-Прощания? – нехорошая иголочка вошла куда-то возле сердца и Рудольфа качнуло.
-С вами! – весело ответил Эжон и тут же помрачнел, получив ощутимый тычок в бок от сидевшего рядом советника.
-Со мной?.. – Рудольф соображал быстро, но здесь реакция оставила его.
-Ваше имя появилось в списке, - последовало безжалостное объяснение. – Уже завтра.
Это было невообразимым кощунством. Рудольф был уверен, что просчитал всё и не мог понять, где и в чём оказался неправ?
-Но война! – панически-тонко выпалил он. – Война на пороге Идрина! Маара…Авьерр…
Ему перестало хватать воздуха, комок подкатил к горлу и перед глазами запрыгали разноцветные мушки, мешая сосредоточить свой взгляд на плывущих, однообразно-благостных лицах.