Ваня: Мы увидим всё, о чём ты рассказывал и даже больше. Расскажи ещё раз: что нас ждёт?
Бульдог: Уже пять лет прошло, а ты не чешешься?!
Ваня: Расскажи про жизнь.
Бульдог: Сам увидишь.
Ваня: Последний раз.
Бульдог молчит.
Ваня: Что тебе, жалко, что ли!? Расскажи.
Бульдог переворачивается на живот, смотрит вдаль, говорит:
Бульдог: Сначала меня кормили сухим кормом, я изгрыз туфли, тогда меня посадили на картошку…
Ваня: Опять ты про еду, расскажи про другое.
Бульдог: Если ты будешь так собираться, то успеешь только на Верины поминки.
Ваня: (Бормочет.) Вера – дуб, дуб – Вера, Вера – любовь, любовь – дуб.
Бульдог: Время! Время идёт!
Ваня: Что такое время?
Бульдог вздыхает. Несколько минут они сидят молча, Ваня распутывает ручейки и реки, думает о чём-то своём. Наконец, он заканчивает, уносит корзину в дом, возвращается.
Ваня: Не грусти, малыш, мы скоро вернёмся, проживём жизнь и придём обратно. (Бормочет.) Дуб, дуб, наш дуб. Теперь запомнил! Пусть жизнь будет длинной и интересной.
Ваня медлит, смотрит на дорогу, по которой ушла Вера.
Ваня: Как у людей получается быть несчастными?
Бульдог: Очень просто.
Ваня: Пойдём купаться, а потом я сразу начну жить!
Ваня бежит к реке, прыгает воду, выныривает, смеётся. Вновь возвращает солнце к горизонту, начинается рассвет.
Картина вторая
Поздняя весна. Школа. Класс математики. Стены выкрашены бежевой краской. Все окна плотно закрыты. За столом сидит Вера Львовна. Ей примерно шестьдесят пять лет, она учительница. На голове у неё химия. Вера Львовна проверяет тетради. Слышно как за окном щебечут птицы. Учительница ёрзает на стуле, поправляет очки. На столе, перед Верой Львовной, стоит рулон туалетной бумаги, учительница то и дело отрывает от него клочок, сморкается, выбрасывает бумажку в урну. В дверь кабинета едва слышно стучат. Вера Львовна отрывается от проверки тетрадей, говорит:
Вера Львовна: Давай, давай, Кроликов, заходи.
Дверь открывается. Входит худенький мальчик лет десяти, это Ваня.
Вера Львовна: Явился. Ну присаживайся.
Мальчик корчит недовольную рожу, садится на первую парту.
Вера Львовна: Ты мне рожи не корчи, а то я тебе такую рожу скорчу, всю жизнь заикаться будешь.
Мальчик задумчиво отколупывает ногтем краску от парты.
Вера Львовна: Руки!
Ваня, опомнившись, прекращает ковырять парту.
Вера Львовна: Вот поганец, из-за таких как ты, Кроликов, школа похожа на бомжатник.
Мальчик пожимает плечами.
Вера Львовна: Ну, что, дружок, допрыгался?
Ваня отрешенно смотрит в окно.
Вера Львовна: И не делай морду кирпичиком, кончилось моё терпение! Хватит! Как стояла твоя двойка, так и будет стоять! Никакой тебе тройки за четверть! Ты, Кроликов, остаёшься на второй год!
Ваня: Ну, Вера Львовна, ну, пожалуйста…
Вера Львовна: Заныл опять. Хватит с меня, не имею я права тебе тройку ставить, потому что ты даже на двойку не знаешь, а знаешь на кол с минусом. Всё, Кроликов, свободен! Иди домой, сообщи родителям.
Мальчик изображает на лице плаксивое выражение, но Вера Львовна не смотрит на него, она открывает очередную тетрадь и начинает проверять. Мальчик усиленно пытается заплакать, но слёзы никак не идут и он только громко сопит.
Вера Львовна: (Говорит, не отрывая глаз от тетради.) Нечего здесь сопеть, Кроликов.
Ваня: Ну, Вера Львовна, ну, пожалуйста.
Вера Львовна: Иди домой, Кроликов. Свободен!
Вера Львовна углубляется в проверку тетрадей. Кроликов достаёт из кармана купюру в пятьдесят рублей, встаёт из-за парты, подходит к учительскому столу, насвистывает. Вера Львовна поднимает голову.
Вера Львовна: Совсем обнаглел!? Я тебе посвищу! Ты мне все пятёрки высвистишь!
Ваня: Позвольте пожать вашу руку.
Кроликов протягивает Вере Львовне руку с вложенной в неё купюрой. Вера Львовна удивленно смотрит на мальчика, потом переводит взгляд на руку. Пауза.
Вера Львовна: Кроликов, это что?!
Ваня: Это не взятка, это скромный презент.
Пауза.
Вера Львовна: Издеваешься надо мной! Господи, Кроликов, тебя на второй год оставляют, ты это понимаешь?!