— Они злятся. И радуются одновременно, — сухо прокомментировала Дагенна, обращаясь к своей госпоже. При этом демонесса немного поморщилась, словно испытала болезненные ощущения. — Нападение не грозит, но мысли очень сумбурны и импульсивны. Они меняются даже быстрее, чем у тебя.
Дайна сделала свой вывод вслух:
— Значит, нам всё равно следует быть крайне осторожными.
Окружённая крылатыми вооружёнными Дагна, Лея выглядела весьма солидно. Эскорт вышёл шикарным и впечатляющим. Хотя, наверное, в обществе таких красавиц грозный полуголый мускулистый мужчина выглядел бы внушительнее, чем изнывающая от комплексов низенькая серая девушка… которая, между прочим, ещё и споткнулась о булыжник и чуть ли не навернулась с горки.
— Дурацкое платье, — заключила она, злясь на ни в чём не повинный предмет одежды.
Тут стоило упрекать скорее себя. Лея понимала, что столь длинный подол не подходил для «полевых условий», но ей всё равно захотелось надеть именно этот наряд. Она посчитала, что в нём смотрелась бы более эффектно перед поселенцами… И, кажется, у неё в очередной раз получилось исполнить своё пожелание. И снова совсем не так, как воображалось.
— Зато очень красивое, — сделал комплимент Андрей, хромая навстречу.
Его рана не позволяла ему ещё нормально ходить и, тем более, полноценно работать физически. Но, как молодая женщина и предполагала, совсем не помешала занять лидирующее положение в обществе и передавать знания.
— Благодарю, — довольно ответила она, разом прекращая собственные упрёки в отношении платья. Одеяние снова предстало перед ней в приятном свете.
— Благодарю, — передразнил Андрей. — Совсем как настоящая леди! Не хватает только ещё раскланиваться при встрече. Или что там раньше делали?
— Да мне то откуда знать? — произнесла госпожа Пелагея, мысленно хохоча.
Не пересказывать же было, изученный ею во всех подробностях, курс этикета Ада?
— Тогда по старинке, — улыбка озарила лицо приятеля, и он радушно обнял её. Однако хмурая задумчивая складка посреди его лба так и не разгладилась.
Подобная фамильярность же являлась излишней и совсем не подходила для приветствия первого заместителя наместника Аджитанта. Девушка осознавала, что стоило бы выглядеть перед окружающими холодно аристократично и… соответственно должности, если не хотелось очередных неприятностей. Положение Андрея ставило чёткие запреты на подобное. Но тот был хорошим другом. Поэтому она немного растерялась, не зная как лучше отреагировать. И всё же, в конце концов, дав волю эмоциям, а не разуму, сама чмокнула бывшего в колючую щёку, стараясь не смотреть на демонесс.
— Как ты тут? — радостно спросила Лея, отодвигаясь от мужчины на более приличное расстояние под откровенно осуждающими взглядами телохранительниц.
— Ну. Несколько ребят служили в армии. Так что говорят, что бывает и похуже… Но лично мне сложно представить нечто отвратительнее местной однообразной стряпни. Из чего они её вообще готовят?
— О, — многозначительно протянула молодая женщина.
— Так. Чувствую, что мне лучше не знать, — он рассмеялся. — Хотя бы несварения от неё нет и то ладно.
— Это то да. Пища питательна, полезна, но… Абсолютно невыносима! — припоминания собственные яркие впечатления, сказала обладательница богатого опыта. — Увы, альтернативы для неё нет.
— Ещё бы! То-то ты такая тощая. И, кажется, скоро здесь все станут такими же стройняшками.
— Ага. В добровольно-принудительном порядке, — пошутила она. — В остальном то как?
— Молодёжь пару раз пыталась рыпаться, но… Больше никто не пробовал.
— Что произошло? — тут же понимая, что в Питомнике случилось нечто крайне неприятное, серьёзно спросила первый заместитель.
— Ну. Не хорошее это дело. Тебя запугивать не хочу.
Он смутился, и Лея поняла, что тот с одной стороны не хотел ей рассказывать о чём-то совсем неприятном и том, что считал не вполне «женским делом». Старался избавить милую наивную девочку, что до сих пор жила в его воспоминаниях, от тягот знания о чём-то крайне неприглядном. А с другой — вроде как следовало и рассказать той, ведь перед ним было некое начальство.
О своей истинной должности, как и о романе с Ал’Беритом, Лея почему-то вовсе не рассказала другу. Подумала, что не стоило, как смущать его, так и жаловаться самой. Поэтому пересказанная ещё на Земле ему история содержала в себе лишь размытые общие факты.