— Вполне. Но вам стоило бы более аккуратно обращаться с людьми. Других у нас не будет уже.
Она постаралась, чтобы её взгляд стал как можно более тяжёлым, но того это ни капельки не смутило.
— Увы, увы, — крайне расстроенным голосом пробулькал главный смотритель, как если бы ему и правда было кого-то жаль. — Приходилось выжидать, пока эти ничтожнейшие решатся на злостный, но ожидаемый, шаг. И всё равно. Для меня не менее тяжело было отдавать соответствующий приказ, чем золотому сердцу госпожи принимать его. Однако теперь люди не посмеют предпринимать иных попыток. И это сохранит намного больше жизней, столь необходимых для нужд Питомника.
— И всё же. Если подобное сопротивление повторится, мне бы хотелось принять решение об участи таких нарушителей самостоятельно, — упрямо продолжила молодая женщина.
— Как пожелает, госпожа, — тот раболепно поклонился и добавил. — Но вы можете быть уверены, что это был последний случай.
— Вероятно, — не стала возражать Лея. — Меня ещё интересует и вопрос питания. Столь резкий переход на пищу не может не сказаться. Люди уже предпочитают порой голодать, чем есть её. Существует возможность хотя бы время от времени накладывать вкусовые иллюзии? Насколько я понимаю, затраты на это вышли бы незначительными, а позволили бы, — она немного замялась, пытаясь придумать хоть какую-то логичную формулировку. — Сохранить переселенцев в форме, необходимой для рабочей деятельности.
— При всём желании, моя госпожа, это невозможно.
— Только не говорите, что финансы Питомника не позволяют это! Мне нужно просто знать точную сумму, — первый заместитель решила, что поняла подоплёку «невозможности».
— И это тоже. Но если возможно дополнительное финансирование, — в мутных розовых противных глазах загорелся огонёк вожделения.
— А что основное? — перебила его она, только что не морщась от отвращения.
— У людей в последний день этого месяца будет заканчиваться адаптационный период. Им будет даваться специализированная пища, способствующая улучшению возможности зачатия. И вызывающая в них…
Демон тоже сделал небольшую паузу, подбирая нужные слова, и мельком пробежал по фигуре девушки сальным взглядом. Несмотря на то, что на ней было длинное закрытое платье, Лея почувствовала себя на миг обнажённой. Внутри разгорелся огонёк гнева.
— Плотское желание. Их разум довольно хорош, чтобы выполнять работы достаточно высокой сложности, но для нужд Питомника не менее важно и размножение. И эта добавка несовместима с вкусовыми иллюзиями.
— Что?! — ужаснулась она вслух. Но тут же поняла, что не особо имела право на простой эмоциональный и нравственный протест, каким бы ярким и сильным тот не был. — То есть вы считаете, что это оправдано?! Не думаете, что если мужчины начнут, в конце концов, набрасываться на женщин, то это приведёт к ужасающим беспорядкам?
— О, — беззаботно ответил главный смотритель. — Ваш светлый разум зрит в корень, но несравненной госпоже не стоит беспокоиться о таких недоразумениях. Для этого добавка влияет исключительно на женский организм. И можно было бы ввести раздельное питание по полу, но вот именно это и может спровоцировать конфликт. Так что система весьма отлажена. И тревоги не заденут спокойствие госпожи.
— Возможно, — злясь на весь этот мир и Кварзиотто в частности, произнесла первый заместитель. — Мои дела здесь на этот раз закончены, но вскоре я снова посещу селение. И хотела бы, чтобы численность жителей была не меньше нынешней. Надеюсь, вы помните, что до достижения шестидесятилетнего возраста эти люди неприкосновенны?
— У госпожи нет повода для сомнений в руководстве её верного слуги, с нетерпением ожидающего нового визита наипрекраснейшей.
Демон низко поклонился. Лея, понимая, что ещё минута, и её просто начало бы тошнить от такого «милого» общества, постаралась как можно быстрее сесть в карету.
— Как он меня раздражает! — высказала девушка сидящей напротив Дайне, стоило только ей пересечь границу Питомника. На душе сразу стало несколько легче.
— Это да. Я бы уж точно не захотела оказаться в одном из селений для постоянного жительства на твоём месте. Вряд ли Кварзиотто даровал бы тебе такую спокойную жизнь как остальным.
Даже мимолётная мысль о подобном вызвала невероятное отвращение у Леи. Она, под действием этой эмоции, села на диванчик с ногами и пару раз ударила ступнёй подушку. Та упала на пол. Девушка подняла её и, положив себе под спину, облокотилась на стену кареты, принимая полулежащее положение.