— «Научишься, научишься»! Уже три дня из реки не вылезаем, а чему я научился? Чему? Воду литрами глотать — вот чему я у тебя научился!
Женька спокойно разглядывал на ладони какую-то песчинку.
— Ты, главное, духом не падай. Ещё неделя впереди.
— «Неделя впереди, неделя впереди»! — опять закричал Сергей. — Говорят тебе, что у меня организм такой! Не приспособлен я к плаванию.
— Выдумываешь ты всё. «Организм»! — проворчал Женька.
Тон у него был такой спокойный и уверенный, что я не выдержал:
— А откуда ты знаешь, что он выдумывает? Может, и правда у него удельный вес слишком большой!
— Тебе хорошо говорить: «Не падай духом»! — проворчал Виктор. — Ты-то в поход пойдёшь. Подвёл товарища, чтобы принципиальность свою показать, а теперь утешает: «Не падай духом»!
Женька встал, отряхнул песок с трусов, натянул на ноги старые чёрные брюки, закатанные до колен, и, не надев рубашки, стал подниматься по тропинке, ведущей с пляжа наверх.
— Обиделся! — усмехнулся Виктор.
— Женя! Куда ты? — окликнул я.
— Домой! Сейчас приду.
Женькин дом был совсем недалеко.
Минут через десять он вернулся. Он нёс длинную толстую верёвку, свёрнутую в кольцо. Он остановился над Сергеем и сказал усталым голосом:
— Вставай! Пошли.
Сергей только голову приподнял:
— Куда еще?
— По новому способу учиться.
— По какому ещё способу?
— У тебя на мелком месте ничего не получается: ты, чуть что, ногами на дно становишься. Теперь давай на глубоком месте попробуем. Я тебя спущу на верёвке с моста, а ты старайся плавать. Как пойдёшь ко дну, я тебя вытащу.
— Ничего не выйдет, — сказал Сергей и отвернулся.
Женька подождал немного, потом повысил голос:
— Идём! Слышишь? Долго я над тобой буду стоять?
Тут уж мы с Виктором поддержали Женьку.
— В самом деле, Сергей, почему не попробовать! — сказал я. — Мне говорили, что такой способ помогает.
— Чудак человек! — сказал Виктор. — Последнюю надежду теряешь. А вдруг всё-таки научишься да пойдёшь в поход?
Как видно, Сергей не захотел терять последнюю надежду. Он поднялся, и Женька обмотал его грудь верёвкой, завязав тройной узел на спине.
— Идём! А вы, ребята, стойте на всякий случай поближе к воде.
Дойдя с Сергеем до середины моста, Женька остановится:
— Тут будем. Здесь глубоко. Полезай!
Я знал, что под мостом Сергею было не больше чем по шею, да и вообще в нашей речке возле города трудно найти место, где было бы глубже. Сергей с опаской посмотрел вниз, и я подумал, что он сейчас увидит дно.
Однако вода была довольно мутная. Сергей потоптался некоторое время на месте и, вздохнув так громко, что даже мы с Виктором услышали с берега, перенёс через перила сначала одну ногу, потом другую. Стоя за перилами, он снова посмотрел на воду, потом на Женьку.
— Полезай, полезай! — сказал тот.
Сергей обхватил руками сваю и пополз вниз, а Женька начал постепенно вытравливать верёвку, но так, чтобы они оставалась всё время натянутой.
Вот Сергей погрузился в воду по плечи. Он смотрел вверх на Женю, а тот, перегнувшись через перила, посмотрел на него.
— Плыви! — скомандовал Женька.
Сергей забарахтался было, но как только Женька ослабил верёвку, он снова обнял сваю и повис на ней.
— Отпусти сваю! — сказал Женька.
Сергей молчал и отплёвывался.
— Отпусти, говорю! Что ты вцепился?
Сергей отпустил сваю и со страшной силой заколотил руками и ногами по воде. Женька быстро оттащил его подальше от сваи и закричал:
— Спокойно! Спокойно! Плавно под себя подгребай, плавно!
Но Сергей уже не слышал его — он исчез под водой, только круги пошли от верёвки. Женька подождал секунды две, надеясь, что он выплывет, затем вытащил своего ученики на поверхность.
— Отдохни немного, — сказал он.
Сергей отдохнул, а потом Женька снова скомандовал ему: «Плыви!» — и снова тот начал барахтаться, а его учитель кричать: «Спокойно! Под себя подгребай!» И снова Сергей исчез под водой, и снова Женька вытащил его, перепуганного и задыхающегося. Так повторялось много раз.
Минут через пятнадцать Сергей таким голосом крикнул: «К чёрту! Не могу больше!», что Евгений тут же подтащил его к свае и помог взобраться на мост.
— К чё-чё-чёрту всё это плавание! К чё-чё-чёрту весь этот по-ход! — сказал Сергей и стал быстро ходить по пляжу, чтобы согреться.
Женька сел на песок. Он весь блестел от пота, и вид у него был такой усталый, что ни я, ни Витя больше не решились его ругать.
— Не надо мне никакого похода! — повторил Сергей, проходя мимо.
Мы посмотрели ему вслед. Витя негромко сказал:
— Сейчас говорит «не надо», а как будет старт, заболеет с горя.
— Конечно, — ответил я. — Во всех наших путешествиях он самый активный был. А тут все пойдут, а он один будет дома сидеть.
Женька машинально сгребал руками песок, строил из него пирамиду.
— А я, думаете, пойду, если Сергея не возьмут? — сказал он, не поднимая головы. — Думаете, у меня совести нет?
Скоро Витя отошёл от нас и принялся вычерпывать консервной банкой воду из лодки. Женька о чём-то думал, поглядывая то на лодку, то на ушедшего в другой конец пляжа Сергея. Вдруг он, понизив голос, обратился ко мне:
— Отдохнём чуток и ещё один способ попробуем. Только вы мне помогите.
Я присел перед ним на корточки:
— А что за способ?
— Мне Юрка Поспелов рассказывал. Говорит, его так отец научил. Посадил в лодку, отплыл от берега и выбросил его за борт. Юрка подумал, что там глубоко, стал изо всех сил барахтаться, чтобы жизнь свою спасти, и поплыл. Поможете?
— Помочь, конечно, поможем. Только где ты найдёшь глубокое место?
— А глубокого как раз и не нужно искать. Нужно только сказать Сергею, что там с ручками.
— Против ивовых кустов есть такое место, — сказал я. — Там вода какая-то зелёная, тёмная, кажется, что и дна нет, а на самом деле совсем неглубоко.
Договорившись обо всём, мы окликнули Сергея и предложили ему покататься. Сергей ответил, что для него «плавать на лодке — значит, только растравлять себя», но тут же стал помогать Виктору вычерпывать воду. Покончив с водой, они столкнули лодку и забрались в неё. Нам так и не удалось предупредить Витю о том, что мы задумали. Мы усадили Сергея править, я примостился рядом с ним на корме, Женька сел на вёсла, чтобы быть поближе к нам, а Витя расположился на носу.
До ивовых кустов было метров пятьсот. Наша лодочка, тяжело нагружённая, сильно осевшая, медленно подвигалась против течения. Песчаный пляж кончился. Справа потянулся почти отвесный глиняный обрыв со множеством крошечных пещерок. Десятки ласточек носились в этом месте над рекой, то пикируя к самой воде, то высоко взлетая. Временами какая-нибудь из них исчезала в одной из пещерок и через несколько секунд выпархивала оттуда снова.
Наконец мы добрались до места, где под обрывом росли кусты ивы, окунувшие нижние ветки в воду. Я мигнул Женьке и, как было условлено, громко спросил:
— Женька! А что, здесь глубоко?
— У-у!.. — протянул он. — Тут даже я не доныриваю.
Сергей посмотрел на тёмную воду.
Мы с Женькой перемигнулись. Я обеими руками упёрся Сергею в плечо и толкнул его.
— Ой, что ты делаешь! — вскрикнул он и вцепился в борта.
Лодка сильно качнулась.
— Хватит дурить, вы! Перевернёмся! — сказал Витя, но Женька вскочил и бросился ко мне на помощь.
Я отклонился в сторону и всем корпусом что было силы толкнул Сергея в бок…
Раздался крик, я почувствовал, что куда-то лечу, потом вокруг меня зашумела вода.
Окунувшись, я стал на дно. Вода была мне по грудь. Через секунду в метре от меня показалась Женькина голова.