— Вы проникли на частную территорию корпорации, оказали сопротивление при задержании и вели целенаправленные боевые действия, — тем временем продолжил Шнайдер. Встав из-за стола, он принялся медленно прохаживаться по комнате, заложив за спину свои длинные жилистые руки. — В соответствии с уставом и внутренним регламентом частных территорий вы задержаны. Попадете ли вы, в конце концов, в руки официальных властей — это вопрос вашей заинтересованности в сотрудничестве с теми, кому вы нанесли крупный материальный и моральный ущерб.
— А если я откажусь? — глухо спросила она, все еще не понимая, куда клонит этот человек. Мысли Беат метались от Райвена к собственной смерти и обратно, не находя в памяти вразумительных ответов ни на один вопрос… Она действительно не понимала и не помнила, как оказалась на борту космического корабля, куда и зачем ее везут и вообще какую цель преследует мнимый полковник, разыгрывая перед ней весь этот фарс…
Отто Шнайдер пожал плечами и усмехнулся. Очевидно, его позабавило предположение измученной пленницы о невозможности сотрудничества с собственным убийцей.
— Тогда нашему экономисту придется занести расходы на вашу реанимацию и лечение в графу прямых убытков, — цинично произнес он. — Вы умрете, не приходя в сознание, два месяца назад, — для полной ясности уточнил он. — Соответствующая документальная видеозапись уже сделана, и не сомневайтесь, она будет предъявлена тем, кто вздумает разыскивать пропавшую контрабандистку, включая и вашего адвоката, по первому требованию. Хотя, по нашим сведениям, разыскивать вас будут немногие, разве что те кредиторы, которым вы должны достаточно круглую сумму за утраченный груз…
— Значит, меня уже нет в живых? — перебила его Беат.
— Все зависит от вас, — пожал плечами полковник. — Но, по правде говоря, наши медики совершили чудо…
— Полковник, вам не надоело играть роль великодушного ублюдка? — тихо, но твердо спросила она. — Давайте начистоту.
Шнайдер остановился как вкопанный, потом медленно повернулся и бросил на нее тяжелый взгляд.
— Наглость и храбрость, девушка, это две вещи, которые в жизни не стоят рядом даже приблизительно. Храбрость уважают, а за наглость, как правило, наказывают.
«Сейчас он точно кликнет своих костоломов…» — обреченно подумала она. Глупость и упрямство никогда не являлись отличительными чертами характера Беатриче. Будь она глупа или излишне заносчива, то не продержалась бы в среде рискованного бизнеса и дня.
— Хорошо, полковник… считайте, что я созрела, — сделав некоторое усилие, выдавила она. — Мне будет любопытно услышать, на каких условиях я могу остаться в живых…
Полковник посмотрел на нее сверху вниз. Будь он режиссером на театральных подмостках, то репликой, сорвавшейся с его губ, должно было стать банальное «Не верю»… Глядя на измученную женщину, которая, неестественно выпрямив спину, сидела на жестком стуле, он видел гораздо больше, чем она хотела бы показать. Такой сорт людей всегда вызывал в нем глухое раздражение, они вечно появлялись не ко времени, встревая в его детально разработанные планы, словно рыбья кость, случайно попавшая в горло.
В принципе, оценка полковника была близка к истине, за исключением одного пункта. Не она нарушила его далеко идущие планы. Это сделал Райвен, робот, бездушная железка, набор кремниевых микросхем и тусклых серых кристаллов… Робот, который обладал сознанием и оценил жизнь Беатриче гораздо выше собственной…
— Вы зря пытаетесь иронизировать. — Отто Шнайдер вернулся за стол и сел, сцепив пальцы рук. — Нам известно о вас практически все, так что есть очень много способов превратить упрямого контрабандиста в хорошего, послушного сотрудника нашей организации. Подумайте об этом и перестаньте ерепениться…
«Интересно, что в моем прошлом, кроме откровенной контрабанды, может быть использовано?» — в некоторой растерянности подумала Беат. Она никогда не была законопослушным налогоплательщиком, но на протяжении всей жизни неукоснительно придерживалась неких, выработанных ею же самой, моральных принципов. Она никого не грабила, а тем более не убивала. Да, она грубо нарушала различные эмбарго, но, в понимании Беатриче, доставить партию оружия людям, которые борются с чуждыми биосферами на вновь освоенных планетах, — грех гораздо меньший, чем запрещение ввоза тех самых вооружений туда, где без хорошей импульсной винтовки порой бывает просто небезопасно сходить в собственный сортир.