Рэй Бредбери
Ракета
Ночь за ночью Фиорелло Бодони просыпался и слушал, как со свистом взлетают в черное небо ракеты. Уверясь, что его добрая жена спит, он тихонько поднимался и на цыпочках выходил за дверь. Хоть несколько минут подышать ночной свежестью, ведь в этом домишке на берегу реки никогда не выветривается запах вчерашней стряпни Хоть ненадолго сердце безмолвно воспарит в небо вслед за ракетами
Вот и сегодня ночью он стоит чуть не нагишом в темноте и следит, как взлетают ввысь огненные фонтаны. Это уносятся в дальний путь неистовые ракеты – на Марс, на Сатурн и Венеру!
– Ну и ну, Бодони.
Он вздрогнул.
На самом берегу безмолвно струящейся реки, на корзине из-под молочных бутылок, сидел старик и тоже следил за взлетающими в полуночной тиши ракетами.
– А, это ты, Браманте!
– И ты каждую ночь так выходишь, Бодони?
– Надо же воздухом подышать.
– Вон как? Ну, а я предпочитаю поглядеть на ракеты, – сказал Браманте. – Я был еще мальчишкой, когда они появились. Восемьдесят лет прошло, а я так ни разу и не летал.
– А я когда-нибудь полечу, – сказал Бодони.
– Дурак! – крикнул Браманте. – Никогда ты не полетишь. Одни богачи делают что хотят. – Он покачал седой головой. – Помню, когда я был молод, на всех перекрестках кричали огненные буквы: МИР БУДУЩЕГО – РОСКОШЬ, КОМФОРТ, НОВЕЙШИЕ ДОСТИЖЕНИЯ НАУКИ И ТЕХНИКИ – ДЛЯ ВСЕХ! Как же! Восемьдесят лет прошло. Вот оно, будущее. Мы, что ли, летаем в ракетах? Держи карман! Мы живем в хижинах, как жили наши предки.
– Может быть, мои сыновья… – начал Бодони.
– Ни сыновья, ни внуки, – оборвал старик. – Вот богачам, тем все можно – и мечтать, и в ракетах летать.
Бодони помолчал.
– Послушай, старина, – нерешительно заговорил он. – У меня отложены три тысячи долларов. Шесть лет копил. Для своей мастерской, на новый инструмент. А теперь, вот уже целый месяц, не сплю по ночам. Слушаю ракеты. И думаю. И нынче ночью решился окончательно. Кто-нибудь из моих полетит на Марс! – Темные глаза его блеснули.
– Болван! – отрезал Браманте. – Как ты будешь выбирать? Кому лететь? Сам полетишь – жена обидится, как это ты побывал в небесах, немножко поближе к Господу Богу. Потом ты станешь годами рассказывать ей, какое замечательное это было путешествие, и думаешь, она не изойдет злостью?
– Нет, нет!
– Нет, да! А твои ребята? Они на всю жизнь запомнят, что папа летал на Марс, а они торчали тут как пришитые. Веселенькую задачку задашь ты своим сыновьям. До самой смерти они будут думать о ракетах. По ночам глаз не сомкнут. Изведутся с тоски по этим самым ракетам. Вот как ты сейчас. До того, что если не полететь разок, так хоть в петлю. Лучше ты им это в голову не вбивай, верно тебе говорю. Пускай примирятся с бедностью и не ищут ничего другого. Их дело – мастерская да железный лом, а на звезды им глазеть нечего.
– Но…
– А допустим, полетит твоя жена? И ты будешь знать, что она всего повидала, а ты нет – что тогда? Молиться на нее, что ли? А тебе захочется утопить ее в нашей речке. Нет уж, Бодони, купи ты себе лучше новый резальный станок, без него тебе и впрямь не обойтись, да пусти свои мечты под нож, изрежь на куски и истолки в порошок.
Старик умолк и уставился неподвижным взглядом на реку – в глубине мелькали отражения проносящихся по небу ракет.
– Спокойной ночи, – сказал Бодони.
– Приятных снов, – отозвался старик.
Из блестящего тостера выскочил ломоть поджаренного хлеба, и Бодони чуть не вскрикнул. Всю ночь он не сомкнул глаз. Беспокойно спали дети, рядом возвышалось большое сонное тело жены, а он все ворочался и всматривался в пустоту. Да, Браманте прав. Лучше эти деньги вложить в дело. Стоило ли их откладывать, если из всей семьи может полететь только один, а остальные станут терзаться завистью и разочарованием?
– Ешь свой хлеб, Фиорелло, – сказала Мария, жена.
– У меня в глотке пересохло, – ответил Бодони.
В комнату вбежали дети – трое сыновей вырывали друг у друга игрушечную ракету, в руках у обеих девочек были куклы, изображающие жителей Марса, Венеры и Нептуна – зеленые истуканчики, у каждого по три желтых глаза и по двенадцать пальцев на руках.
– Я видел ракету, она пошла на Венеру! – кричал Паоло.
– Она взлетела и как зашипит: ууу-шшш! – вторил Антонелло.
– Тише вы! – прикрикнул Бодони, зажав ладонями уши.
Дети с недоумением посмотрели на отца. Он не часто повышал голос. Бодони поднялся.
– Слушайте все, – сказал он. – У меня есть деньги, хватит на билет до Марса для кого-нибудь одного.
Дети восторженно завопили.
– Вы поняли? – сказал он. – Лететь может только один из нас. Так кто полетит?
– Я, я, я! – наперебой кричали дети.
– Ты, – сказала Мария.
– Нет, ты, – сказал Бодони.
И все замолчали. Дети собирались с мыслями.
– Пускай летит Лоренцо, он самый старший.
– Пускай летит Мириамна, она девочка!
– Подумай, сколько ты всего повидаешь, – сказала мужу Мария. Но глаза ее смотрели как-то странно, и голос дрожал. – Метеориты, как стаи рыбешек. Небо без конца и края. Луна. Пускай летит тот, кто потом все толком расскажет. А ты хорошо умеешь говорить.