- Ну что же, вот он, миг славы. Какой каламбур, - подумал я, чиркнул спичку, и, на вытянутой руке, будто собрался кормить бешеную собаку, поднес огонь к концу запала.
Инннннь...
Вспыхнуло белое солнце, а вокруг него, облитая пламенем, закружилась кроваво-желтая кайма.
Иииинннь...
Оранжевые формы кружат вокруг солнца в причудливом, хаотичном, но очень медленном танце.
Ияяяяннннь...
Я словно плыву в зефире, мягком, белом и липком.
Оннннн... Авонннн...
Как-то мама готовила пироги и просеивала муку сквозь сито. Сейчас я как будто в этом огромном сите. Меня вместе с мукой трясут из стороны в сторону. Мука забивается в уши, глаза, рот, почему она горячая и соленая?
Лавооон...
Что? Кто? Где?
Славоооон...
Вдруг, я как бы вынырнул из бело-ватного плена, перед глазами появилось испуганно-шоково-торжественное лицо Сереги.
- Слааавооон, ты живой? - повторяет лицо. Я не слышу этих слов, я их чувствую.
«Ааааааа», - очнулся я, - «Ааааа», - наверное кричал я, потому что я себя не слышал. Я вскочил, выбежал с балкона и начал бегать по квартире.
- Я ниичеего не слыыышу, - то ли кричал, то ли шептал я, то ли вслух, то ли про себя, я не знаю. Поднеся руку к лицу, я увидел что она вся в крови, глянул в зеркало и увидел огромное красное месиво с багровыми ошметками.
«Аааааа», - уже точно закричал я и услышал свой голос, но так, как будто мою голову замотали в огромный кусок ваты и опустили под воду, а мне кто-то кричит издалека. Серега схватил меня за плечи и закричал прямо в ухо: «Славон, успокойся, все нормально».
- Да, да, надо успокоиться, - сказал я сам себе, остановился, попытался отдышаться и взять себя в руки. Меня трясло так, как будто я скакал на бешеном муле по горбам верблюдов. Пока я сидел, Серега вытер мне мокрой тряпкой лицо и сказал, что ничего страшного нет, куском ручки, или банки, мне просто рассекло бровь и крови уже нет, а ошметки на лице - это маринованные помидоры, которые улетели вместе с ракетой.
- Па-ми-до-ры? - спросил я, а зубы мои отбивали такую азбуку Морзе, что ее наверняка засекли какие-нибудь радиолокаторы.
Я начал успокаиваться, звуки стали отчетливее, сердце стало биться ровнее.
- Что случилось? - неестественно громким голосом спросил я. Так спрашивают люди, которые слушают музыку в наушниках.
- Славон, это было круто, - сказал Серега и я увидел, что у него трясутся все видимые части тела.
- Я чуть не обосрался, когда наша ракета, того, - взлетела. Грохот был такой, что мне показалось, будто дом развалился. А потом я увидел, что ты лежишь, а лицо в крови, - заикаясь, сказал он.
- Оказывается, это банка с помидорами лопнула, а ты упал, а помидоры на тебя, - срывающимся голосом рассказывал Серега, - я думал ты умер.
- Живой, но мне бы тоже трусы проверить, - ответил я.
Мы истерично рассмеялись. Серега, успокоившись, осмотрел меня, я себя ощупал, посмотрел на себя в зеркало. Никаких видимых повреждений, кроме рассеченной брови мы не нашли, звон в ушах потихоньку начал проходить. Мы убрались на балконе и потом молча сидели на кухне почти час.
- Ну, я пошел домой, - сказал Серега.
- Бывай, старичок, - ответил я, - буду ждать председателя совета отряда.
Полностью я пришел в себя часа через четыре, а слух вернулся в норму только на следующие сутки. И, слава богу, что мы не стали сразу делать большую ракету.
Для подготовки обложки издания использована художественная работа автора.
Группа автора: https://vk.com/club168050888