С крыши открылась картина боя во всей красе: дымили вдали вертолёты, открылся вид на два подбитых танка, которых я раньше не видел из-за здания, вид сверху на сотни трупов солдат был ещё более колоритным, что ли. На крыше находилось два бронеавтомобиля. Действительно, совершенно непонятно: как русские их сюда затащили? Надо будет потом поинтересоваться.
— Я тебе не это показал. Чего припёрся?
— Вы замечательно говорите по-американски. Юго-запад? Глубинка? Вы — из наших?
— Даже не знаю, кто для тебя «ваши». Конкретнее. Что хочешь? Мины подвозите новые? Раненых эвакуируете?
— И это тоже. Но я к воякам не имею отношения. Сдаться, конечно, вы не захотите?
— Мог бы и не спрашивать.
— Скажите, а много у вас таких? Как тот парень, что выскочил с гранатомётом? Как «Шило», как вы?
— Мог бы сказать, что все русские — такие, но тебе почему-то хочется сказать правду. Даже не половина. Четверть. Где-то так. Но «вашим» — хватит.
— Н-нда?.. Я следил за вашей группой. Впечатляет. Вы за последний год ликвидировали свыше полусотни владык. Впечатляет.
Русский снял очки. Опытный. Не стал ни подтверждать, ни опровергать мои слова. Устало посмотрел на меня.
— Самолёты тоже собьёте?
— Чем?
«Врёт. Меня хорошо учили читать мимику. Врёт. Значит, есть ПЗРК.»
— Разве что, бомбы.
«А тут говорит правду. Бомбы сможет сбивать. Как армяне.»
— Вы же не армянин!? Как вы это делаете?
— Спроси своих хозяев, владык.
— Во имя чего вы сражаетесь? Не русские, а именно вы. Вы же — наш? Я прав?
— Я был игрушкой, таким же инструментом демонов, как ты сейчас. Это правда. Потом прозрел, нашёл путь, правду, своих, дом, цель. Я воюю за правду. Наверно так. Звучит высокопарно, но… Хочешь — верь, хочешь — не верь.
— Причём тут вера? Какая может быть правда в том, что вы убиваете бывших своих сограждан, свой народ? Вон, студентов настреляли сколько.
— Есть враги. Это твои владыки. Они сильно укрепились в обществе. Отдельно не выковыряешь. То, что нас обложили после этой ликвидации, лишний раз подтверждает данную мысль. А раз нельзя выковырять отдельно — приходится уничтожать вместе с людьми. Теоретически, невинными. Как у япошек: «Сначала сломай меч врага, потом убей врага».
— Там ещё раньше про дух было.
— А-а… Дух — тоже. Голову статуе Свободы моя группа отбивала. Пойдёт, в качестве духа?
— Ну… Может быть. И всё же, люди…
— Танк. Как с танком. Танк ни в чём не виноват. Но в нём сидят враги. Приходится уничтожать танк, чтобы уничтожить сидящих в нём врагов. Народ — танк, враги — владыки.
— Оставим абстрактное философствование. Если я дам гарантии? Жизни?
— Ты сам не понимаешь, какую глупость говоришь. У этого государства нет будущего, пока слуги демонов, упыри у власти. Сатанисты. К сожалению, они очень сильны. Поэтому брат вынужден будет уничтожить американский народ, чтоб добраться до врагов.
Джеймса поразила убеждённость, уверенность русского в своих словах. «Америке — конец? не завтра, не через месяц, но исход партии уже предопределён? Не может быть!»
Голова тяжёлая, руки-ноги ватные. Ощущение, что меня били мешком с песком. Или наоборот. Врёшь! Не возьмёшь!
— Кто-нибудь!
— Я тут, Ваня, что с тобой было? Мы тормошили, по щекам били, нашатырь с аптечки нюхать давали…
— Носки под нос совать не пробовали?
— Мы же не садисты!
— Га-га-га!
— Дай мне ещё нашатыря.
— А может?..
— Га-га! Давай-давай, расшутился. Аврх! Фу! Хоть мозги прочистились. Доложи обстановку.
— После того, как ты вырубился, началась атака. Мы сожгли два танка, пару бэтэров, человек сто пехоты. Эти придурки решили нас штурмануть под прикрытием брони. У них есть снайперы.
— Сколько я был в отключке?
— Минут десять-пятнадцать.
— Потери?
— Два двухсотых, пять трёхсотых. Тяжёлых нет.
— Как вышло с двухсотыми? Кто?
— «Борода» стоял на восточной стене, ему прямо в дыру снаряд закинули. С той стороны три танка сразу подошло. А у «Бороды» только одна позиция, никакого манёвра… Два танка он успел «приголубить» а третий…
— Ещё — кто?
— «Портос». После разрыва «Бороду» окликнули — не отозвался. Танк стрелял без перерыва, пробил дыры в восточной стене. По коридорам теперь нужно перебежками… Вот. Танк нужно было давить. И быстро. В лоб — он из курсового «наливает». Портос знал, что он смертник. Из окна выкатился, секунд пять чудом продержался и танк РПГ-шкой таки «загасил»… Его больше нет, командир.