На крыше его радостно встретили свои. По связи «Череп» всем уже сообщил о «воскрешении» командира. Дверь броневичка услужливо распахнулась, приняла Ваню вовнутрь. После нескольких секунд радости встречи, бойцы вернулись к работе. Ваня занял место у верхнего М2. И понеслось… Сперва Ваня «вылечил» снайперов, они виделись несколько более опасными. Один целился именно в него, что откликнулось старым, давно известным чувством. Остальные враги выглядели значительно слабее. Ваня заставлял себя верить ощущениям и стрелять. Поначалу. Потом втянулся. Он знал, что стреляет не в пустоту. Интуиция, сверхчувственность, экстрасенсорное восприятие — какая разница, как это назвать? Иван предпочитал называть так, как сказал брат: выход в Правь.
После снайперов можно заняться теми, кто светится слабее. Есть! Ещё! Ещё один. Опа! По мою душу кто-то пришёл. Нет, прилетел. Получите. А что это за радужные разводы видятся? Одновременно с пятном опасности… То ярче, то тусклее… Собью-ка этот, подгадав яркую радугу. Есть! У противника что-то взорвалось. Будем знать! Я теперь — сверхчеловек!
Странный человек. Без серой тени. Не опасен. Но синяя тень глубже. Это значит… Значит… Шишка? Начальник? Бликует оптика. Меня разглядывает, как пить дать. Мерцающая радуга. А это что должно означать? Эх… Если бы раньше начать на колдуна учиться. Саня-Саня… Впрочем, а что — Саня? Он занимался, это я отлынивал, не доверял. Сидхи мне он наколдовал. Тогда это казалось вершиной, крутизной немереной, большего невозможно помыслить. Дурак! Какой же я дурак был! Поздно пить «Боржоми»… Пускай этот, с радугой, дует отсюда. Ещё шальная пуля прилетит, мало ли, что это за чел?..
Танки. Так. Что можно придумать, кроме оптики? Как слышать у них уязвимые места? Тоже радугой. Она тут слабее, но я теперь знаю, что искать! О! Оказывается, я в ствол им пули забрасываю! Иначе, с чего бы им взрываться? Тоже хорошо. Опять вертолёты! Дальше, чем в первый раз. Это вам не поможет. Пехота оживилась. Работаем. Ага, а этих я не достану из М2. Хреново.
— Витёк, дай «Выхлоп».
«Пробуем. На грани. Как языком нос достать. Рядом, но… Делать всё равно нечего. Будем стрелять. Есть! Обоймы хватило! Теперь ты, второй. Лето красное пропела…»
— Вы поколебали мою уверенность. В чём — правда? Почему вы служите Джокеру? Почему предали нашу страну?
— Я был диверсантом. «Провалился». Попал в их лагерь. Нашёл любовь и счастье…
— Стандартная медовая ловушка. Фу, как банально.
— Ничерта ты не понимаешь, убогий. Медовая ловушка… Тут, у нас, в Америке, есть секс, трах, «лысого прогулять». Можно — за деньги, без разницы. А там — любовь. В этом и есть смысл жизни. Я нашёл там друзей. Настоящих. Потом мне дали шанс исправиться. Притом, заметь, я мог уйти к вашим. Я проходил стажировку в Турции, воевал. В Америке — все чужие, воюют, и то за деньги. А там — все свои, родные, под пули за тобой полезут, грудью закроют. Друг рыдать будет, что не успел умереть вместо тебя. Это ты так просто не поймёшь, нужно лично пережить. Понял?
— Понял.
— Да нихрена ты не понял. Диктатор, Корибут, мне кровь свою дал. Много. С того света вытащил, сам едва не умер. Я ему тогда был никем. Так, простой боец. Один из тысяч. А что станут для тебя делать твои демоны? Ты их владыками называешь. Потому называешь, что ты их раб. Что? Что они для тебя сделают? Ты не на той стороне воюешь, не тем служишь.
— Возможно, вы правы… И всё же, в чём — правда? Почему вы предали свой народ? Только из-за крови и женщины? Ладно. Почему я должен считать свою сторону не той? Мне кровь не дарили, женщин я — наших имею.
— Мы за жизнь рода человечьего с нежитью, и нелюдями сражаемся, а вы против жизни на стороне нежити боретесь. А доказывать тебе это… Нет времени, да и место странное. Думаю, что ты о делах своих хозяев больше меня знаешь, агент.
Эти слова стали спусковым крючком, запустили в голове Джеймса некие процессы, которые имели далеко идущие последствия. В мозгу начала складываться картинка, как из кусочков. Сам Джеймс такой игрой не играл, детей не имел, но видел, как другие дети складывают пазлы, головоломки. Вот такая головоломка и начала складываться. Он не для агитации разговаривал с русским. Который оказался интересной личностью. И не для проформы. Аналитику нужно реальное понимание процессов, положения вещей. Джеймс не считал слова «нежить» и «нелюди» случайной фразой. Вообще, он старался глубоко анализировать речевые обороты собеседников. Это вскрывало такие сущности, о которых сами говорившие, зачастую и не подозревали. В этом случае Джеймс поступал аналогично. «Нежить» заставила вспомнить сатанистские ритуалы, человеческие жертвоприношения, которые проводили владыки. «Нелюди» заставили задуматься над рядом научных направлений, боевой вирусологией, развитием ГМО, других направлений генной инженерии. Легли на свои места в картинке: пропаганда смешанных браков, артисток-мулаток, внедрение гомобраков, забирание детей из семей, вообще, разрушение семьи. Нашла своё место технология расчеловечивания, касающаяся тела: дырки, пирсинг, рожки, раздвоенные языки, удлинённые клыки, прочие фантазии больного, как ранее Джеймсу думалось, воображения. «Нелюди». Или русский имел в виду «не люди»? Не столь важно. Русский прав: он, агент Смит, знает больше дел и делишек владык. То, что не официально декларируемые лозунги «свобода», «демократия» являются целью владык, известно было давно. Джеймса устраивала цель, которую он сам придумал, домыслил: власть над миром, построение колониализма во главе с базовыми странами. Оставалось покорить процентов двадцать стран мира. В 1991-м. Ранее, все странные программы и задания он списывал на техническую необходимость. Например, гоморазврат Европы, проводимый владыками, он считал оправданным тем, чтобы Европа не стала опять альтернативным центром силы. И он не задавал сам себе вопроса: почему эта программа реализуется, несмотря на то, что «эпидемия» заразила базовые страны: Швейцарию и Англию. Ранее, Смит списывал это явление на случайность, побочный эффект. А теперь… Что ещё неладно? Золото. С ним очень «мутная» ситуация. Куда-то оно уходит. Владыки его куда-то девают. Ранее агент считал, что прячут в хранилищах. Но после 11 сентября… Не знаешь, что и думать. Как бы не вышло, что русский прав. И не для красного словца владык так назвал. Назвал, а не обозвал.