– Полагаю, мне немного осталось, – едва выговорил Вацит. Его глаза немного раскрылись, словно он в первый раз увидел Литу. – Наташа?
– Все хорошо, – сказала Лита. – С вами все будет в порядке. Мы доставим вас на корабль.
– Чепуха, – глаза Вацита прояснились. – Ты же делала предсмертное сканирование, не так ли? Ты знаешь, на что похожа смерть за горизонтом. Как и я.
Он кашлянул.
– Оставьте мое тело здесь. Здесь мое место. Здесь я хочу остаться – там, где все начиналось. И где закончилось. Обещайте мне.
– Я обещаю, – ответила Лита. Впервые за много лет Гарибальди увидел слезы на ее лице.
– Мне жаль, что я вытащила тебя в это бессмысленное путешествие, Майкл, – прошептала Лита.
"Тореадор" совершил прыжок и вышел в обычное пространство, и в правой части обзорного иллюминатора появился Марс, похожий на кусок красного мрамора. Между ними и безымянной планетой пролегла уже половина Галактики.
– Бессмысленно извиняться, – сказал Гарибальди. – Я буду спать спокойнее, зная, что у Пси-Корпуса нет этого.
– И у нас тоже.
– Ага. Однако ворлонцы действительно усилили твои способности, что бы они не запланировали всунуть в земных телепатов, я бы сказал, что сейчас уже все позади. Если только они не вернутся. Но…, – он задумался.
– Что?
– Наш прежний разговор о планете телепатов. Ты по-прежнему уверена, что это неплохая идея?
– Конечно.
– Но подумай об этом. Если Вацит прав – я имею в виду, если телепатия является противоположностью разуму…
– Ты уже сказал это, Майкл. Мы как раса не стали лучше с каменного века. Более удобные орудия труда – да, культура – возможно, но как индивидуальности? Нет. Эволюция приспосабливается к окружающей среде. Эволюция людей остановилась, когда мы начали изменять среду, в которой живем, в соответствии со своими представлениями. Нормалы или телепаты – мы больше не эволюционируем. И мы не похожи на тех существ, что остались там. У нас вначале появился разум.
– Но после миллиона или более лет пребывания в изоляции…, – пожал плечами Гарибальди.
– Шанс, которым мы вынуждены воспользоваться, – ответила Лита.
– Да.
Но Гарибальди не мог изгнать образ из своей головы – планета, заполненная существами, которые обладают могуществом богов и разумом цыпленка. Этот образ долго не покидал его. И много лет спустя, когда вопрос о планете для телепатов всплыл вновь, он смутно помнил об этом. Надо поступать иначе.
– Директор Вацит, – сказал Даймонд, его голос слегка дрожал, – точка перехода закрылась. Они улетели.
– Очень хорошо, мистер Даймонд, – Вацит сделал маленький глоток странного зеленого чая, которым научилось снабжать его ворлонское устройство, занимавшееся производством пищи. Обычно оно получало из его воспоминаний то, каким был вкус пищи, но ему так и не удалось воспроизвести, к примеру, кофе. Вацит взглянул на Пси-копа.
– Вы и ваши люди хорошо исполнили свои роли, – сказал он. – Я знаю, как сложно вам было.
Даймонд в волнении облизнул губу.
– Сэр, я вновь настаиваю – отпустите нас. Мы нужны дома, чтобы сражаться с этими мятежниками. Мы нужны Пси-Корпусу.
– Вы нужны мне здесь, – возразил Вацит. – Мы уже обсудили это.
Внешне Даймонду удалось не проявить своих чувств, но внутри у него все пылало.
– Да, сэр, – сказал он.
Снаружи началось нечто странное. Это был не звук, не колебания воздуха, а нечто более глубокое, прекрасное – музыка, величественная, возвышенная и проникающая в самые глубины души.
– Послушайте, Даймонд, они снова поют.
Даймонд еще не привык к этому и начал просить Вацита.
– Пожалуйста, сэр…, мне больно. Это слишком… громко. Вы не можете остановить их?
– Могу. Но зачем? Их пение означает, что они счастливы. После того, что сделали с ними ворлонцы, они заслуживают хоть немного счастья. Вы привыкните к ним.
Вацит поднялся и вышел наружу. Несколько групп нефилимов собрались рядом, их широкие, простодушные глаза приветствовали его, бескорыстно и неосознанно предлагая ему свою беспредельную силу. Единственное, что знали нефилимы (если они вообще что-то знали), – повиновение ворлонцам, а Кевин Вацит был в достаточной степени ворлонцем, чтобы управлять их бездумной привязанностью.
Даймонд стоял рядом с ним, вздрагивая от холода и ветра.
– Представьте себе, как я впервые прилетел сюда, – сказал Вацит. – Более миллиона нефилимов бродило в лесах и степях этой планеты. В результате атаки ворлонцев погибли почти все, кроме нескольких тысяч. Они бы вымерли, если бы я начал действовать. Нефилимы отдали мне свою силу и под моим руководством мы смогли обмануть даже ворлонцев. Они улетели, считая, что все сотворенные ими существа погибли. – Вацит улыбнулся Даймонду. – А после ворлонцев разобраться с вашими людьми и даже мисс Александер было детской забавой.
– Но, сэр, – Даймонд по-прежнему был встревожен. Надежда вернуться на Землю не покинула его. – Что вы хотите от нас? Почему вы не позволяете нам вернуться домой? Или, что еще лучше, полетите вместе с нами и возьмите с собой несколько этих существ. С ними мы сможем уничтожить мятежников за несколько дней. И нормалов тоже. Все владения людей могут стать нашими.
– Вы слишком мелко мыслите, мистер Даймонд, – спокойно сказал Вацит. – Будущее нашего народа не там. Улитка не возвращается в сброшенную раковину. Наше будущее начинается здесь.
Вацит показал рукой на небо – на бесчисленные миры, прежде принадлежавшие ворлонцам, на Предел Галактики, за который ушли древние расы.
– Оно там.
Он сжал плечо Даймонда, из глаз которого текли слезы.
– А теперь идем. Нам многое предстоит сделать.