— Не знаю, я их никогда не ела…
Виелин вздрогнул, словно внезапно проснулся, и сперва уставился на неё удивлённо и непонимающе, потом засмеялся, натянул на голову капюшон и сказал:
— Ах, девочка, ты меня с ума сведёшь.
И спрыгнул с борта корыта на мостовую.
— Виелин, — тут же заныла Джу, — ты куда? Расскажи ещё про Риская! И про его детей. И про смолку. И про то, как ты был этлом…
— Не сегодня, Джу, не сейчас. Давай-ка пошевеливаться. Нас с тобой ждут три корзины грязного, а ведь всё это надо ещё и отполоскать…
Джу вернулась домой неправдоподобно чистая, вся пропахшая Виелиновым мыльным порошком. Зайдя в свою комнату, она ощутила там вчерашний компостный дух и из-за этого здорово расстроилась, но к ней заглянула Марисса и, поводив носом по сторонам, спросила:
— Ты чего у себя не проветришь? Открой окно, балда, из твоей конуры воняет на весь дом!
— А как? У меня же нет окна.
— Ну конечно есть! В силе смотри, чучело лесное! Эх, всему-то вас надо учить…
Потратив немного силы, Джу и впрямь обнаружила в стене окно и, распахнув его настежь, с удовольствием уселась на широкий подоконник. Из окна ей была видна часть улицы, ведущей к Пещере, и Джу увидела, как к дому по ней идёт Таллис с мохнатой белой зверюгой на плечах. «Так вот он какой, струм, — подумала Джу. — Надо срочно пойти поесть, пока эту гадость не притащили в кухню разделывать».
Посидев на подоконнике ещё совсем немного, Джу бегом полетела в кухню — и опоздала. Мёртвый струм уже валялся на полу, а Таллис стоял спиной к двери с крышкой в руках и лопал похлёбку половником прямо из котла.
Чутьё на сей раз изменило стражу, и Джу некоторое время развлекалась, глядя, как он ест, сочно чавкая и урча от жадности, а потом слегка шаркнула по полу ногой. Таллис вздрогнул всем телом, но всё же опустил крышку на место почти без звука. Затем он обернулся и вопросительно уставился на Джу. Той пришлось сделать над собой немалое усилие, чтобы не заржать при виде его обляпанной похлёбкой физиономии.
— Ешь, охотник, я Виелину ябедничать не стану, — великодушно разрешила она, а потом смущённо добавила: — И я это… ну… то есть… Короче, ты извини, что я тебя тогда черпаком.
Из её путаной речи Таллис сделал довольно своеобразные выводы. Расставшись с половником, он наскоро вытер губы предплечьем и подошёл к Джу.
— И Старая Гадина посмел наказать тебя из-за такой ерунды? — воскликнул он, обнимая Джу за талию.
— Ты приходи ночью, если не передумал, — буркнула Джу, из последних сил сдерживая смех. Таллис прикоснулся губами к её вспыхнувшей щеке и спросил:
— Твоё приглашение действительно только по ночам?
— Не обязательно… А что?
— Тогда идём, — он легко подхватил Джу на руки и вынес из кухни.
Поставив Джу на пол в её комнатушке, Таллис живо стащил тюфяк с лежанки на пол и скинул свой плащ. Джу впервые своими глазами увидела его возбуждённым, оценила размеры бедствия и тихонько ойкнула. Таллис, видимо, принял эти звуки за возглас восхищения. Бодро вытряхнув Джу из платья, он швырнул её на тюфяк, а сам взгромоздился сверху. Дальше уже было бесполезно пытаться возражать.
Позже, лёжа рядом с задремавшим на её тюфяке Таллисом, Джу думала: «И чего я, спрашивается, его боялась? Дура была. А Мари очередной раз оказалась права, ракша барахла не держит. Вот только уж очень он здоровенный, весь тюфяк занял».
А Таллис, действительно, разлёгся в позе звезды, предоставив Джу либо морозить зад на полу, либо лежать на краешке тюфяка, съёжившись креветкой у него под боком. «Какого Ящера, — подумала Джу, помучившись немного и так, и эдак. — Растопырился тут… Пришёл — давай, работай, спать будешь где-нибудь в другом месте. А ну, подъём!» И она принялась настойчиво ласкать его и нежно тормошить. Таллис едва слышно шепнул сквозь сон:
— Кера…
— Не угадал, — ответила Джу и легонечко пощекотала его под животом. Он мурлыкнул, как огромный кот, и снова перевалился на грудь, сгребая её под себя.
Во второй раз Джу была уже настороже и принялась расчищать себе место заранее, не дожидаясь, пока Таллис заснёт. Постукавшись немного о её локти и колени, он с протяжным вздохом улёгся рядом, прямо на полу, и сонно пробормотал: «В следующий раз пойдём ко мне. У тебя тесновато. И жёстко».
Проснулись они только на следующее утро, причём неожиданно поздно. Око уже во всю заливало светом сад. На пороге в позе ожидания неподвижно сидел Виелин.
— Тебе чего? — рыкнул на него Таллис.
— Госпожа Ровена желает как можно скорее видеть тебя в своих покоях, — спокойно сообщил Виелин.
— Ну что же… Надо так надо, — сказал Таллис, бодро вскочив с пола и завернувшись в свой плащ. — Пока, малышка, до вечера.