На поверхности стояла глубокая ночь. Не найдя Виелина ни в кухне, ни в саду, Джу поняла, что сейчас ей придётся ломиться к нему в спальню. Перспектива разбудить Дэлию была, конечно, ужасна, но пока Джу медлила и колебалась, в смоловарне мучительно умирал Мрак. Тихий, безобидный Мрак, никогда ни с кем не споривший. Он лечил Аше синяки и добродушно терпел от неё пинки и насмешки. Учил Джу читать и поил маковой росой из личных запасов. И в противостояние с неизвестным магом оказался втянут исключительно по её, Джу, милости. Пришлось взять себя в руки и шагнуть через порог.
Дэлия, похоже, не расставалась с мечом даже во сне. Джу не успела поставить ногу на пол, а холодное лезвие уже упёрлось ей в шею.
— Стоять, — отрывисто скомандовала Дэлия. Сидя на разобранной постели, в пижаме с рюшечками и ночном чепце, стражница выглядела мило и даже забавно, но Джу было не до смеха.
— Я к Виелину, — жалобно пискнула она.
— Спит. Приходи утром.
— Но он очень нужен в смоловарне, прямо сейчас!
— Что? — еле слышно раздалось откуда-то из-за спины Дэлии. Одеяло зашевелилось, из-под него высунулся Виелинов нос. Дэлия одарила Джу взглядом, способным прожечь дыру в камне.
— Виелин, миленький, идём скорее в смоловарню! — закричала Джу уже в полный голос. — Там Мрак помирает!
— Вы это нарочно? — сварливо поинтересовался Виелин. — Нельзя подождать помирать до следующих церемоний очищения? Ну или хотя бы до утра?
Поворчав немного, Виелин всё же выполз из кровати, оделся и отправился в Пещеру вместе с Джу. В смоловарне дела шли неважно. Аша встретила их, сидя на полу в обнимку с застывшим, выгнутым дугой Мраком.
— Его теперь почти не отпускает, — доложила она. — Вдохнёт пару раз — и по новой…
Быстро окинув взглядом смоловарню, Виелин нашёл веник, подскочил к Мраку и принялся его… подметать. Аша ничуть не удивилась. Вместо этого она стала поворачивать неподвижного Мрака то одним боком, то другим, подставляя под помело, а Виелин старательно скрёб и мёл. Сведённые судорогой мышцы понемногу начали расслабляться, Мрак мягко осел на пол и задышал. Аша обняла его, прижала к себе, а Виелин продолжил размахивать веником.
Теперь он носился по всей смоловарне, старательно выметал стены, потолок, даже просто воздух, выпихивая за порог какие-то странные обрывки силовых потоков. Закончив уборку, он обернулся к Джу, указал ей на оставшиеся после проведения ритуала вещи и распорядился:
— Всё в огонь.
Джу потянулась было к бархатному покрывалу. Виелин тут же с досадой прикрикнул на неё:
— Не руками, щипцы возьми!
Пока Джу возилась у огня, Виелин вытащил из-под стола миску, поизучал плавающих в рассоле куколок. Вместе с миской и осколками зеркала он уселся на пол над водостоком и тихо запел на мотив колыбельной:
В небе — звёзды, в море — рыбки,
В речке — тёмная вода.
Засыпай, младенец в зыбке,
Упокойся навсегда.
В стоке, казавшемся до этого совершенно сухим, вдруг блеснула вода. Утекать она никуда и не думала, наоборот, понемногу поднималась, разливаясь по полу спокойной лужицей. Виелин выплеснул из миски рассол, достал восковых куколок и принялся крошить их прямо в воду, напевая:
Очищаю, отпускаю.
Спи, глаза свои закрой.
Наречения лишаю,
Сила пусть вернёт покой.
Когда, наконец, в руках у него не осталось ни кусочка воска, а вода начала убывать, осколки зеркала тоже отправились в уходящую воду.
Сток опустел. Виелин старательно вытер пол насухо и только после этого вернулся за ширму, туда, где Аша с Джу уже хлопотали над чайником. Присев рядом с лежащим на полу Мраком, Виелин распахнул на нём плащ и долго бережно его ощупывал, выглаживал, разминал измученное тело. Мрак молчал, только вздрагивал иногда.
— Ну, что он? Как? — с надеждой спросила Аша.
— Нормально, — отозвался Виелин совершенно равнодушным, сонным голосом. — В стражи, конечно, не возьмут, но компост ещё поворошить сможет.
После этого он подхватил с пола веник и, замахнувшись на Мрака, сказал:
— У, чучело!
А потом, крепко съездив Джу помелом по заднице, добавил:
— Выдрать бы вас обоих как следует. Тоже мне, чернокнижники доморощенные. Тьфу…
Ровена
Однажды Джу проснулась на рассвете и вдруг поняла, что дом наполнился жизнью. В купальнях плескалась вода, на лестницах шуршали шаги. У пристани возились Мрак с Ашей, утаскивая в хранилище разобранные сруфы. В саду веточки тамарикса усыпало множеством мелких розовых цветов, наполнивших воздух изысканным ароматом. Небо тоже ожило и радовало глаз: всю свободную часть поверха ракши разделили на комнаты многоцветными яркими занавесками.