Для Саджа провели церемонию посвящения, и теперь-то Джу узнала, как на самом деле должен был выглядеть выбор силы. Едва стоящие вокруг Колодца жители дома опустили в воду руки, сила, бросившись к ним и отхлынув снова, оставила золотистую дорожку от новичка к ракше. Саджу предстояло стать учеником зовущей, чему он был несказанно рад.
В отличие от матушки, Ровена обращалась с ним уважительно, словно со взрослым, и за это он тут же одарил её самым искренним и наивным обожанием. Наблюдая за посиделками в небесах из дверей кухни, Джу отметила для себя, что в своих ухаживаниях за Ровеной Садж с забавной неловкостью подражает манерам господина Ланса. А ещё, к великому удивлению Джу, паренёк вдруг наотрез отказался есть сладкое и начал каждый день бегать с Дэлией в караулку.
Принимать гостей было весело, но довольно хлопотно: Виелин и Джу проводили дни за готовкой и уборкой, стараясь быть при этом незаметными. Лишь изредка их звали поучаствовать в забавах неба. Так случилось и в день, когда Ровена с господином Лансом затеяли в караулке маленький турнир.
Началось всё с того, что в Ровеньон прибыл ещё один гость: неприметного вида пожилой ракшас на сурфе под серым парусом. Перед тем, как зайти в дом, он не только снял за порогом плащ, но и оставил на земле пояс с мечом и кинжалом.
— Кто это? — шёпотом спросила Джу у Виелина, глядя, как вновь прибывший с порога почтительно кланяется небесам.
— Один из кангаррских стражей, его зовут Гару. Вероятно, ракш Канг прислал с ним какое-нибудь сообщение для своих детей.
Джу уставилась на нового гостя с удвоенным интересом. Ей почему-то казалось, что все стражи должны быть нахальными мускулистыми красавцами вроде Таллиса. А этот Гару выглядел не таким уж и крутым. Его тощее тело портили многочисленные грубые шрамы. И вёл себя он тихо, неприметно: с поклоном передал господину Лансу какой-то свиток, опустился на колени рядом с хозяйственной каморкой и замер, опустив глаза в пол.
Ровена придирчиво оглядела кангаррского стража и сказала, сморщив нос:
— Друг мой Ланс, мы не приглашаем в дом смоловаров.
— Не волнуйся, госпожа, Гару — старший страж Кангарры.
— О... Почему же тогда от него так разит? Вы не проводите вторую перегонку смолки?
— Увы, я не силён в смоловарении. Но думаю, запах столь резок лишь потому, что Гару недавно пришлось залечивать раны.
— Он тоже участвовал в турнире?
— Конечно, нет. Это против установленных отцом правил. Страж, постоянно употребляющий смолку, не может дать лынелей, а значит, его участие в турнире не имеет смысла. В противном случае, я уверен, победа досталась бы Гару. И это было бы грустно, потому что мне не пришлось бы нынче гостить у тебя.
Ровена озорно сверкнула глазами.
— Прости, Ланс, но я думаю иначе. У подобного создания нет ни малейшего шанса на победу в турнире.
— Интересно, милая госпожа. Почему тебе так кажется?
— Тот, у кого в жилах больше смолки, чем живой крови, теряет не только способность дарить жизнь. Живая искра сердца, способность испытывать привязанность тоже угасает.
— Ведь это замечательно, — мягко возразил Ланс. - Такой слуга спокоен, его ничто не отвлекает от обязанностей.
— Но и не заставляет исполнять их лучше. Зачем нужен слуга, который не горит обожанием к своему господину? Смолку ему может предложить кто угодно.
— Сердце переменчиво, — с улыбкой ответил Ланс. — Я бы больше полагался на привычку и опыт.
— Проверим, что полезнее? — живо предложила Ровена. — Пусть твой Гару сразится с Дэлией: она чиста от смолки, тоже старший страж дома и притом давно не участвует в турнирах.
— Боишься, как бы Гару не оцарапал шкурку твоему плюшевому чемпиону?
— Наоборот, даю твоему стражу маленькую фору. Против Тала он точно не выстоит.
— Давай и это проверим, — сказал в ответ Ланс. — Но пусть дерутся боевым оружием и до однозначной победы. Игры на ринге — это всё же не настоящий бой.
— Хорошо. А чтобы было интереснее, сделаем ставки.
— Разве не довольно уже того, что Ровеньону достанется сила проигравшего?
— О нет. Я считаю это вознаграждением городу, предоставившему турнирную площадку. Что ты готов отдать лично мне, милейший Ланс, в случае проигрыша твоего бойца?
— Я слышал, в твоём доме требуется ученик воспреемника? Лалика!
Темнокожая красотка приблизилась, плавно покачивая бёдрами.
— Принято. Моей же ставкой будет юная дарительница Джу.
Услышав слова ракши, Виелин едва заметно нахмурился, но прерывать разговор небожителей возражениями не стал.
Поединок было решено провести на следующий день, с утра. Смотровой поверх заранее застелили чистыми циновками и установили прикрывающий зрителей от лучей Ока полотняный навес. Лалика и Джу в качестве приза и предмета спора сидели среди небожителей, а Виелин притулился у лестницы, на ступенях. Джу смотрела на песчаную площадку посреди караулки, и ей было немного жутко: возможно, скоро ей придётся, украсившись какими-нибудь безумными татуировками, навсегда покинуть Ровеньон…