— Ровена?
— Да, милый, это я. Как твоя рана?
— Болит, - коротко ответил Таллис.
— Дай-ка я взгляну на неё.
Приподняв плед, Ровена сперва принюхалась, затем, обернув руку полой плаща, осторожно погладила Таллиса по животу, и наконец, нахмурившись, сказала:
— Однако, наш даритель пожадничал. Давай я сама налью тебе смолки.
— Не нужно, — вяло возразил Таллис. — Виелин сказал, если я полежу спокойно несколько дней, всё заживет.
— Ах, не спорь. Я просто хочу, чтобы ты перестал страдать от боли.
Таллис неловко заворочался, нащупывая на полу тесак.
— Ро, у нас что-то случилось? На нас напали?Скажи правду. Я, конечно, пока мало на что годен, но...
Ровена остановила его решительным жестом:
— Лежи. Раз Виелин сказал, значит, так надо.
— Виелин старая пугливая кляча. А я — страж, и готов защищать тебя, пока во мне есть хоть капля силы.
Ровена присела рядом с Таллисом и положила обёрнутую плащом ладонь ему плечо.
— О, всё вовсе не так страшно. Просто мне кажется, что Дэлия перестала справляться со своими обязанностями. Сам понимаешь: возраст, да ещё и некоторые недомогания, связанные с ожиданием ребёнка… Если бы Ланс не втравил меня в этот глупый спор, я сегодня же попросила бы тебя сменить её на пустоши. Но теперь, конечно, об этом не может быть и речи. Дэлия сильная, она сколько-нибудь потерпит. А если будет нужно, мы возьмём в дом ещё одного стража…
— Не волнуйся, Ро, — серьёзно ответил ей Таллис. — Прикажи Мраку тащить смолку, к утру я буду в полном порядке.
— Милый, ты потрясающий, — сказала Ровена, одарив его полным восхищения взглядом.
Позже, сидя на камне у ручья, она расчёсывала волосы, любовалась своим отражением в воде и думала: «Бедненький Принц, какой же он глупый. Его даже неинтересно обманывать. Теперь он сам помчится патрулировать пустошь, как только сможет разогнуться, не морщась. Ну что ж, это очень удобно для всех нас. Саджику надо привыкнуть к новому положению в доме, наладить отношения с девочками... И лучше, чтобы те не имели возможности сравнивать моего нового мужа со старым».
Джулекка
Завершилась седмица, и кангаррцы собрались уезжать. По старой ракшасьей традиции встречает и провожает гостей всегда даритель дома. Помахав с пристани уходящим вдаль разноцветным парусам, Джу подумала, что несмотря на кучу обрушившихся на них с Виелином хлопот, это всё-таки была очень интересная седмица. А теперь, казалось бы, дом должен погрузиться снова в прежнюю размеренную жизнь, но чутьё подсказывало ей, что этого не произойдёт, что-то очень важное изменилось навсегда. Она повернулась к Виелину, чтобы поделиться с ним своими мыслями. Тот сидел на причальном камне, свесив ноги, и смотрел в пустошь пустыми, ничего не выражающими глазами.
— О чём задумался? — живо спросила его Джу.
— Ни о чём, душа моя. Просто я очень устал.
— Ну так пошли домой. Чего сидеть-то? У нас в кухне, наверное, уже полное корыто грязной посуды накидали. Но ты не волнуйся, я вымою.
— Джу…
— Что?
— Нет, ничего. Я, пожалуй, пройдусь немного.
Не дожидаясь её ответа, Виелин соскользнул с причала и пошёл по следам уехавших сурфов, мимо въездных башен, туда, где ветер со свистом гнал через пустую равнину песчинки и мелкую пыль.
Дома Джу ожидало множество дел. Следовало выделить комнату для Лалики и подобрать ей одежду, придумать, как на время избавить Мрака от запаха смолки… Под руководством резко посерьёзневшей и надувшейся от важности Мариссы он строил в небесах постоянные покои для Саджа. Самого Саджа, кстати, тоже следовало одеть и снабдить постельным бельём.
Уже в сумерках Джу вспомнила о грязной посуде и была весьма озадачена, не обнаружив входа в кухню. Кухня просто исчезла, на её месте оказалась пустая каморка с голыми стенами и без окна. Исчезла и Виелинова спальня. Озадаченная Джу спустилась в сад, надеясь встретить Виелина у ручья. Там его не оказалось, к тому же ракшин камень, на котором он любил сидеть, тоже пропал без следа.
Выскочив за дверь в сгущающуюся темноту, Джу едва не врезалась в Дэлию. В последний миг стражница избежала столкновения, уткнув ей в грудь жёсткую ладонь. Впервые Джу искренне обрадовалась встрече, и уже собралась засыпать стражницу вопросами, но та, не дав ей и рта раскрыть, заговорила сама:
— Старый ракш желает видеть тебя. Он умирает, так что следует поторопиться.
Это было удивительное место: живой островок посреди выжженной пустоши, маленькое озерцо, окружённое буйными зарослями зелёной травы. Виелин лежал на ней без плаща, и Джу ужаснулась, увидев, каким он стал жалким и тощим. Ключицы и рёбра выпирали из-под кожи, словно прутья корзины, виски запали, губы пересохли и растрескались, и было слышно, как он дышит: медленно, трудно, со скрипом.