Как может быть познан Атман? Через сосредоточение, через самодисциплину, которые помогают открыться глазам духа. Поэтому брахмин обязан жить в чистоте и в строгости, соблюдать скрупулезную честность и сострадать всему живому. Его вера в Атман должна основываться не на доверчивости, а на непосредственном самопознании. Брахмин может быть ученым мужем и толкователем священных книг, но толковать их он должен исходя из собственного опыта, а не просто из академического знания толкований предшествующих комментаторов.
Кшатрий представляет собой далеко не просто воина. Согласно Гите, его долг – вести за собой общину, как в дни мира, так и во время войны. Ему надлежит быть человеком отважным и способным принимать решения, дальновидным, щедрым и компетентным в отправлении своих административных обязанностей.
И вайшья не просто торговец в современном понимании слова – человек, который занимается бизнесом ради самообогащения. Он кормилец всей общины. Он обрабатывает землю, разводит скот. Из его общественной роли следует, что вайшья не должен заниматься выжиманием прибыли из окружающих, ничего не давая им взамен. Можно не сомневаться, что многое из того, что сегодня рассматривается как законная коммерческая деятельность, в Гите было бы осуждено.
Шудра обязан служить общине, но не так, как служит мрачный раб. Его служение есть акт преданности. А вознаграждает его понимание своей незаменимости в обществе. Без его служения три высшие касты не могли бы существовать.
Определив роль и долг каждой касты, Гита возглашает: «Все люди рождены для совершенства, и каждый из людей может достичь его, если только будет выполнять свою дхарму».
В другом месте это положение разъясняется: недостаточно просто выполнять свой долг, его надо выполнять, не ожидая награды, самозабвенно. Во второй главе говорится: «Только на труд имеешь ты право, но ради самого труда. Нет у тебя права на плоды его… Всякий поступок свой совершай с Богом в сердце. Откажись от привязанности к плодам твоих трудов… В покое самоотречения отрешаются провидцы от плодов своих действий и тем достигают познания».
Действовать без оглядки на результат действий – значит отринуть страх или страсть и не смущаться тем, что последствия выполнения долга могут быть малоприятны. Мы должны делать всякое дело, будто совершая обряд, ценность которого символична. Мы совершаем этот обряд со всем тщанием, но плоды наших трудов посвящаем Богу.
Рамакришна любил говорить, что суть учения Гиты раскрывается от простого повторения этого слова: Ги-та, Ги-та, Ги-та, и постепенно получается та-Ги, та-Ги, та-Ги. А Таги - это человек, от всего отказавшийся во имя Бога.
Поскольку таким образом может выполняться всякий труд, соответствующий любой дхарме, то из этого следует, что каста не лишает людей равных духовных возможностей. На самом деле, семеро наиболее почитаемых святых с юга Индии – из неприкасаемых. Рамакришна был брахмином, но среди его учеников – представители всех четырех главных каст. В любом случае при принятии монашеского обета кастовость утрачивает всякое значение.
Вне соотношения с идеалом духовного саморазвития кастовая система бессмысленна и даже нестерпима. На протяжении веков, когда каста была жизненной силой индийского общества, она воспринималась всеми – сверху донизу – как внешнее проявление природного порядка вещей, порядка, установленного волей Бога. Строить свою жизнь в соответствии со своей кастой-дхармой значило продвигаться к Его познанию. Если вы далеко продвинулись по пути духовного развития, вы после смерти больше не родитесь на свет, а сольетесь с Его внеличностным сознанием. Если же вы просто сумели приобрести хорошую карму, то есть накопили, себе в заслугу, добрые дела, то вы снова родитесь на свет, но в условиях, более благоприятствующих духовному просвещению: скажем, родитесь в семье благочестивого брахми-на. Но сколько бы вы ни нагрешили, через какие низкие рождения ни прошли в результате этого, все равно в конечном счете вы получите новую возможность двигаться наверх. Вам незачем было страшиться вечного проклятия, несправедливость была просто немыслима, поскольку вы не верили в существование судии, даже судии божественного. Ваша награда или ваша кара – это ваша собственная карма, хорошая или дурная, а ваша карма есть прямой результат ваших собственных деяний, в этой ли жизни или в предшествующих. В любом случае и благодарить и проклинать можете только себя.
И эту религию британские завоеватели Индии отринули как гнуснейшее язычество! Если бы их попросили уточнить причину, но которой она предавалась анафеме, то вам бы пренебрежительно ответили, что индусы исповедуют многобожие. К англичанам с их предубеждениями мы еще вернемся, а вопрос о политеизме я должен рассмотреть немедля.
Христианин верует в Бога в трех лицах – Бог-отец, Бог-сын, Бог-святой дух. Христианин будет с негодованием отрицать, что исповедует многобожие, и объяснять, что на самом деле Бог един в трех лицах, что речь идет о Святой Троице. Индус тоже отрицает, что является политеистом – по причине сходной, но не тождественной. Индус видит множество богов как множество аспектов главной Реальности, или Божественной сути, которую он называет Брахман. Брахман невозможно описать, ибо он не обладает никакими качествами, будучи субстратом всего действия. Он просто есть. Брахман вездесущ. Когда говорят о его существовании в некоем существе или предмете, то он здесь уже Атман. Хотя на самом деле это вопрос чисто лингвистического порядка: Атман и Брахман есть одно и то же.
На Западе для большинства из нас «религия» отождествляется с культом Иисуса из Назарета. Христианство не предлагает альтернатив. Индус же может выбирать из множества культов: может предпочесть Шиву матери Кали или Кришну предпочесть Раме. Или может отвернуться от всех богов, медитируя на Брахмане, лишенном всяких качеств. Поскольку индусу известно, что аспекты Брахмана неисчислимы, он обязан признавать и богов других религий. Первые христианские миссионеры бывали страшно обескуражены, когда их слушатели с готовностью соглашались принять Иисуса как воплощение Бога, но наотрез отказывались считать его единственным воплощением и, соответственно, отринуть своих богов.
Бенгальские крестьяне времен Рамакришны отнюдь не причисляли себя к изощренным богословам. Они вряд ли сумели бы изложить свои верования словами, но дух учения им был понятен в совершенстве. В Камарпукуре хватало храмов в честь разных божеств и каждый верующий поклонялся не одному, так другому. Деревенская жизнь была размечена религиозными праздниками и постановками спектаклей из жизни богов. Даже дети играли в странствующих монахов, в священные обряды или разыгрывали сценки из преданий о богах. Сельчане никак не составляли общину святых, но религия была частью самого их существования, она вносила в их души ощущение упорядоченности и доверия вопреки житейским трудностям. Крестьяне верили в Бога, они не боялись жизни и не слишком тревожились по поводу будущего. Многое из того, что мы в силу нашей изощренности так усложняем, они воспринимали просто.
На случай, если написанное мной покажется уж слишком пасторальным, чтобы быть правдой, я должен признать, что бенгальская деревня подчас страдает от постыднейшего гнета: от произвола крупного – сравнительно крупного – землевладельца. В этих глухих местах мелкие тираны способны становиться всевластными. Бывали даже такие, кому безнаказанно сходили с рук убийства – в прямом смысле. Злобным и мстительным тираном был и Рамананда Рой, властвовавший в Дерепуре, в двух милях к западу от Камарпукура.